Ключевое значение имела позиция осторожничающего Маленкова. Хрущев начинает его вербовать, играет на самолюбии: «Все видят, что Берия тобой помыкает, а ведь ты – глава правительства»… Рискованные переговоры неожиданно увенчались успехом. Чтобы получить абсолютную власть, Маленков соглашается выступить против Берии.
Очень скоро Маленкову припомнят «ленинградское дело» и дружбу с Берией. С выступления против Берии начнется его собственное падение. Но пока Маленков – важнейшая фигура заговора. Именно он должен заманить своего старого друга в ловушку.
Надо сказать, что риск проиграть у «хрущевцев» был: Микоян и Ворошилов отказались участвовать в заговоре, боялись провокации. Остальных членов Президиума, за исключением Михаила Первухина, в известность решили не ставить: вдруг проболтаются?
Берия мог рассчитывать на подчиненные ему внутренние войска – ввести в Москву две дивизии. МВД подчинялась и охрана Кремля. Московским военным округом командовал генерал-полковник Павел Артемьев. С 1938-го он подчиненный Берии – командир отдельной дивизии НКВД, начальник Управления оперативных войск НКВД СССР.
Хрущев опирался на военных. 25 июня рано утром он вызвал к себе командующего войсками Московского района ПВО генерал-полковника Кирилла Москаленко, с которым вместе воевал на Украине, под Сталинградом, на Курской дуге. Никита Сергеевич попросил Москаленко подобрать несколько человек, которых он лично знает и которым доверяет, для исполнения специального задания партии. О самом задании ничего сказано не было. Москаленко выбрал первого заместителя командующего войсками Московского военного округа генерал-лейтенанта П. Батицкого, начальника штаба Московского округа ПВО генерал-майора А. Баксова, адъютанта Москаленко подполковника В. Юферева. Тут же им перезвонил Булганин и попросил завтра утром зайти в Министерство обороны.
Военные прибыли (Хрущев просил их захватить с собой личное оружие) в кабинет Николая Булганина в день переворта, 26 июня 1953 года, в девять утра. Только здесь маршал Булганин рассказал им о задании – арестовать Берию. Возражений это не вызвало.
День 26 июня Лаврентий Берия провел в Совмине. Сначала решал вопросы, подписывал бумаги, и в два часа должно было состояться совещание у Маленкова по сельскому хозяйству. Вопрос был «не его». Зато вечером Лаврентия ждало свидание сразу с двумя девушками одновременно. И не знал Лаврентий, не знали его заместители, что в Кремль уже въезжают машины министра обороны Булганина и маршала Жукова, где спрятались заговорщики.
Степан Микоян, сын Анастаса Микояна, рассказал нам:
Отец рассказывал – я, правда, в других источниках этого не видел, – что поскольку нельзя было в Кремль въезжать с оружием, то они посадили в свои машины каждый одного из трех этих генералов Батицкого, Москаленко и других. Посадили в свои машины. С моим отцом ехал, кажется, Москаленко. Поскольку их машины не досматривают, так их провели с оружием. И они были в комнате соседней с залом заседания, там ждали, пока Хрущев не нажал на звонок. Когда Хрущев сказал: «Нам еще надо обсудить вопрос с Лаврентием Павловичем Берией», тот совершенно не ожидал, какой вопрос. «Есть к вам претензии». «Мне надо подготовиться, давайте в следующий раз соберемся». «Нет, – говорит, – сейчас». Нажал кнопку, вошли они и арестовали.