26 сентября 1951 года Иосиф Сталин, проводивший свой, как позже оказалось, последний в жизни кавказский отпуск в Цхалтубо, принял министра госбезопасности Грузии Николая Рухадзе. Как позже показывал уже бывший министр госбезопасноти, в беседе с ним генсек затронул вопрос о преобладании в грузинской партийной верхушке мегрелов, высказал по этому поводу озабоченность и прямо сказал, что мегрельское засилье связано с патронажем Лаврентия Берии.
Генсек неслучайно выбрал в конфиденты именно Рухадзе. Это был один из немногих в Грузии руководителей, имевших неприязненные отношения с Лаврентием Берией. Глава республиканской госбезопасности – известный садист, выделялся своей жестокостью даже в 1937 году, руководя легендарным райотделом в Гаграх. В 1939–1941 годах, уже после отъезда Берии в Москву, он становится начальником следственной части НКВД Грузинской ССР. В 1941–1948-м заместителем народного комиссара внутренних дел Грузинской ССР и начальником Особого отдела Закавказского фронта. С апреля 1943 по август 1945-го был начальником Управления контрразведки СМЕРШ Закавказского военного округа. В 1948–1952-м министр государственной безопасности Грузинской ССР. Павел Судоплатов писал:
В 1948 году, за четыре года до грузинской чистки, Сталин назначил министром госбезопасности Грузии генерала Рухадзе. Его антибериевские настроения были общеизвестны.
Вождь несомненно был осведомлен о том, что в грузинском руководстве происходит борьба между верхушкой ЦК и МГБ. Рухадзе затеял чистку бериевцев в своем министерстве. Но у обиженных им чекистов нашлись заступники в партийной верхушке. Главным своим врагом Рухадзе считал второго секретаря ЦК Михаила Барамию и стал на него «копать». Барамия отправился в Москву за поддержкой «шефа» Лаврентия Берии. По-видимому, Лаврентий Павлович поддержал второго секретаря, так как Рухадзе оказался проигравшим.
На нем висело огромное количество грехов, включая злоупотребление должностью, мздоимство, пьяную болтовня о партийных тайнах, и дни его во власти, казалось, были сочтены. Поэтому он как никто был заинтересован в перетряске республиканского руководства. Именно поэтому Сталин сделал ставку на Рухадзе. Тот в свою очередь не мог не использовать такой счастливый поворот судьбы. Пришел его звездный час.
Генерал Николай Рухадзе
Разговор о «мегрельском засилье» Сталин затеял не случайно. Целили в «большого мегрела», как называли Лаврентия Берию. Кроме того, мегрелы действительно являлись в течение долгого времени важной частью политической элиты Грузии. Существовал и мегрельский регионализм, так как эта часть грузин имеет собственный язык и по существу является отдельным народом. Тем не менее, заподозрить Лаврентия Берию в некоем особом отношении к своим землякам трудно. Как мы знаем, он, став начальником, даже ни разу не посетил родное село, а среди грузин-бериевцев, взятых им с собой в Москву, мегрелом был только Петр Шария. Будучи главой Закавказья, Берия неоднократно подавлял выступления мегрельских националистов.
Беседа Сталина с Рухадзе стала затравкой дальнейших драматических событий в Грузии. Тема, поднятая Сталиным, – коррупция в этой республике. Начальник охраны вождя генерал Николай Власик передал ему жалобы грузин: в местные вузы невозможно поступить без взятки. Даже при Сталине Грузия действительно выделялась среди других советских республик сильной теневой экономикой, непотизмом и взяточничеством. Именно Сталин и Берия сделали республику богатой, деньги в основном находились в деревне и перетекали городским чиновникам. Взятки служили в некотором смысле налогом, которым обкладывались дополнительные доходы грузинских чаеводов и цветоводов. В общественном сознании они не считались большим грехом.