— В Мордовии? — удивился Жейков. — Почему в Мордовии? А-а… Это ты, когда я «крестнику» твоему про лагеря?.. Нет, это просто присказка такая. Уж больно люто там раньше, в Мордовии, было. И те из блатных, кто там не ломался, они… они как бы печать на себе несли…

— А сейчас? Как там?

— Тоже не мармелад…

Помолчали еще.

По лицу Токарева было видно, что его мучает какой-то вопрос, который давно уж вертелся на языке, но все не получалось его задать. Наконец Артем решился:

— Дядь Семен, убийца, которого я поймал… случайно… он кто?

— С каких же щей — случайно? — не согласился с токаревской скромностью Жейков. — Такого упырька случайно не возьмешь… Ребята там дорабатывают, но, похоже, что взял ты некоего Тельняшку, я слыхал за него краем уха… Он рыбина крученая, из блатных, стремящийся…

Артем чуть порозовел от удовольствия и тут же задал новый вопрос:

— Не сильно ему досталось?

Семен Артемьевич слегка мотнул головой:

— Сначала ты навалял ему за дело и в погоне. Это не считается. А потом… Не гоняй.

— Он угрожал мне, — буркнул Артем, вспомнив, как сидел на спине Тельняшки — казалось, что это было уже. давно — вчера или позавчера…

— Пустое, — махнул рукой Жейков. — Хотя… Токарев чуть напрягся.

— А воры… Они что — все такие? Пенсионер посмотрел на мальчишку с улыбкой:

— Не вор он, я же сказал: стремящийся… А воры… Тема сия мудреная, враз не объяснишь… Расскажу тебе случАй. Запоминай. Было это в 1947 году, как сейчас помню, зимой, в ивдельских лесных лагерях. Тогда чернее зон по Союзу не сыскать было. Места там, я тебе скажу, укромные… На лагпункт привели этап — человек эдак четыреста. Так вот — из зоны блатные кричат: «Сколько людей?» А в ответ: «Шесть человек!» Это значило, что на весь этап — шесть воров. Теперь вдумайся: вор, по-ихнему получается, — синоним человеку. Следовательно, не вор — не человек. Вот и вся недолга. Я в сорок седьмом срочником был, но эти крики запомнил…

В этот момент пенсионер и школьник поравнялись с еще работавшим пивным ларьком. Семен Артемьевич хищно втянул носом воздух, уловил приятный дух:

— Все, завязываем о непростом болтать. Давай-ка лучше по пивку…

…Себе Жейков купил большую кружку, Артему — маленькую. Сдувая пену на асфальт, Семен Артемьевич сказал серьезно:

— Тема, я вроде как дистанцию соблюдаю, ну и воспитываю тебя. Так что кружки не равны.

— Ни на что не влияет, — солидно отозвался Токарев и тут же спросил: — Дядя Семен, а правда, что у вас медаль «За отвагу» есть? Ребята говорили… А за что?

— А-а, — отмахнулся Жейков. — Одного мазурика задержал… Он меня подстрелил легонько — в руку… Ничего такого-растакого… Бежал за ним долго… Ладно, Артем Васильевич, с почином тебя. Будем!

И Жейков легонько стукнул своей большой кружкой по маленькой, с которой Артем пытался по-взрослому сдуть пену. Пена обрызгала Токареву нос — она была холодной и приятно щекоталась.

— Будем! — ответил Артем и улыбнулся…