«Но вдруг все-таки заглянут в самый низ? – переживал археолог. – А уж тем более с наличием оружия – и подавно осмотрят. Им ведь не светит иметь под боком какого-то опасного хищника, которого следует устранить в превентивных мерах зачистки пространства. Значит, надо хоть как-то обозначить свою разумность».

Только это и могло спасти человека от грядущего недоразумения. Поэтому он быстро вставил факел в крепеж для электрической лампы сразу на последней лестничной площадке, а последние ступени перегородил поставленным на бок стеллажом. Такую преграду не то что отбросить, а преодолеть не трудно, но она как бы создавала некую границу и показывала, что данное место занято разумным существом. Еще большее значение имел оставленный факел. Уж при виде его ни у кого не должно возникнуть сомнений, что рядом находится представитель разумного племени. То есть если вынужденная встреча и состоится, то два предваряющих фактора у нее уже есть. Ну а потом останется только одно – речь. Как она ни разнообразна, уже само ее наличие, интонации и громкость передачи могут служить решающим действом при первом контакте.

На подготовительные действия ушло полминуты, а на последующие размышления и томительное ожидание – все десять. Очень хотелось, чтобы вниз так никто и не спустился, но горящее внутри подспудное желание ученого, исследователя и экспериментатора желало риска, желало контакта и млело от восторга предстоящего познания. Да и морально землянин смирился с предстоящим: так сложились обстоятельства, и ничего предотвратить он не в силах. Будь что будет!

Ну и мохнатики не подвели, показали свое истинное любопытство, дошли до самого низа. Преодолели последний поворот и замерли перед факелом. У каждого в руке по фонарю, весьма напоминающему по размеру и форме банку кофе, и по неведомому устройству. Этакая плоская полоса в виде многопрофильного пульта управления, только на конце некое подобие ячеистой сетки в виде кругляша.

«Или парализатор, или низкочастотный разрушитель, – подумал Броди, замирая среди скопления кроватей. – Может, даже оружие у них инфразвуковое».

Ну а дальше пришлось пускать в действие голос, потому что один из гостей потянулся рукой к факелу, намереваясь его снять. Видимо, тот их слепил и не давал с помощью фонарей рассмотреть хорошенько внутренности убежища.

– Эй, ребята! Не трогайте факел. Он – мой.

Землянин старался говорить без панической дрожи в голосе, уверенно, громко. И, по крайней мере для первого эффекта, интонации и тембр были подобраны правильно: орангутанги замерли на месте, а лучи их фонарей сосредоточились на скоплении кроватей. Оружие повернулось в ту же сторону.

Пришлось продолжать все с тем же философским спокойствием и вполне уместным фатализмом:

– Приветствую вас, братья по разуму! К сожалению, пока мне неизвестны ваши намерения, я не могу выйти к вам навстречу и поприветствовать пожатием рук, как традиционно делается у нас. Но как только вы покажете добрую волю к переговорам, наше общение может продолжиться в совсем иной обстановке.

Оба гостя переглянулись между собой, и тот, что с мачете, спустился на пару ступенек ниже. Похоже, хотел опрокинуть мешающий стеллаж.