— По-моему, дело — дрянь, — грубовато ответил сержант, крепко сжимая руль.

— Что за наглость...

— Так сказал тот сукин сын, который позвонил. Звонок был из автомата. Я сказал ему, что не стану прерывать вашу игру, а он ответил, что мне лучше делать то, что он говорит, если я не хочу неприятностей. Само собой, я спросил его, кто он такой, его звание и прочую ерунду, но он перебил меня, и чувствовалось, что он сам перепуган до смерти. «Скажите генералу, что я звоню по поводу Сайгона и что кое-какие рептилии опять ползают по городу, как и двадцать лет назад», — вот так буквально и сказал.

— Господи! — вскрикнув, перебил его Суэйн. — «Женщина»?..

— Он сказал, что перезвонит через полчаса, то есть осталось восемнадцать минут. Давай, Норман, залезай. Не забудь: я ведь тоже там был... Растерянный генерал пробормотал:

— Я... я должен извиниться. Я не могу вот так взять и уехать.

— Давай побыстрее. И вот еще что, Норман: на тебе рубашка с короткими рукавами. Согни руку, чтобы не было видно.

Суэйн с ужасом посмотрел на маленькую татуировку, мгновенно согнул руку и прижал ее к груди, точно английский бригадный генерал, а затем с напускным безразличием неверной походкой направился к черте.

— Проклятие! Понимаешь ли, труба зовет...

— Что ж, чертовски жаль. Норм. За мной должок, и я хочу его отдать. Я настаиваю на этом!

Генерал, словно в полусне, взял деньги, не считая и не понимая, что партнер дал ему на несколько сотен долларов больше, чем нужно. Сконфуженно попрощавшись, Суэйн быстро направился к автомобилю, похожему на те, что перевозят клюшки, и сел рядом со старшим сержантом.

— Неплохой результат, не правда ли, вояка, — пробормотал себе под нос специалист по поставкам оружия, направляясь к метке. Размахнувшись клюшкой, он послал маленький белый мяч прямо по дорожке, отправив его значительно дальше генеральского, да и положив его значительно лучше. — Это стоит четыреста миллионов, понимаешь ты, увешанный медными погремушками ублюдок.

Второе попадание.

— О чем это вы, объясните, ради Бога? — со смехом спросил сенатор, разговаривая по телефону. — Или мне стоит спросить, что еще затеял Ал Армбрустер? Ему не требуется моя поддержка по новому законопроекту, да он и все равно бы ее не получил. Как был ослом в Сайгоне, так им и остался, но ему обеспечено большинство голосов.

— Мы говорим не о голосах, сенатор. Мы говорим о «Женщине-Змее».

— Единственные змеи, которые мне попадались в Сайгоне, — это такие же подонки, как Алби, которые ползали по всему городу и притворялись, что знают все ответы, хотя на самом деле это было не так... И все же: кто вы такой?

В Вене (Вирджиния) Алекс Конклин положил телефонную трубку.

Третий промах.

Филип Эткинсон, посол при Сент-Джеймском дворе в Лондоне, поднял телефонную трубку и, подумав, что безымянный абонент под кодом «курьер из округа Колумбия» передаст ему какое-то сверхсекретное сообщение из Госдепартамента, автоматически щелкнул переключателем на редко используемом скремблере. Этот прибор создавал статические помехи на подслушивающих устройствах английской разведки, и Эткинсон уже предвкушал, как вскоре будет улыбаться своим хорошим приятелям в баре «Коннот», когда они спросят его о новостях из Вашингтона, Уж он-то знает, что у одного из них есть «родственнички» в МИ-5...