Конклин ударил по подлокотнику кресла и воскликнул:

— Как он нашел нас — нашел меня? Все — абсолютно все — было покрыто мраком. Мак-Алистер позаботился об этом, да и я тоже.

— Мне на ум приходит несколько ответов, но их мы обсудим немного позже. Сейчас не до того. Теперь мы должны обратить внимание на то, что известно Карлосу... На «Медузу», Алекс.

— Как это обратить внимание?

— Если Борн был выужен из «Медузы», следовательно, с ней были связаны какие-то тайные операции. Иначе каким образом можно было организовать подмену Борна? Пока что Шакалу неизвестно или он не смог еще составить себе ясного представления, насколько далеко пойдет правительство, особенно кое-кто в этом правительстве, чтобы «Медуза» по-прежнему оставалась в «черной дыре». Как ты совершенно справедливо заметил, иначе могут погореть некоторые весьма влиятельные люди в Белом доме и Госдепартаменте, и на лбу политических деятелей мирового масштаба будут выжжены весьма уродливые клейма. Думаю, ты им сообщил об этом.

— И внезапно у нас нашлись свои Вальдхаймы, — кивнул, нахмурившись и опустив глаза, Конклин. Он, очевидно, что-то лихорадочно обдумывал.

— Нуй Дал Рань, — едва слышно сказал Уэбб. При звуке этих слов Алекс бросил быстрый взгляд на Дэвида. — Это — ключ, верно? — продолжил Уэбб. — Нуй Дап Рань — Женщина-Змея.

— Ты помнишь...

— Вспомнил сегодня утром, — ответил Джейсон Борн, и глаза его холодно блеснули. — Когда Мари и дети уже были в воздухе и самолет исчез в дымке над бостонской гаванью, внезапно я почувствовал себя в другом самолете, в другое время, когда сквозь треск атмосферных помех по рации доносились слова: «Женщина-Змея», «Женщина-Змея», отмена операции! «Женщина-Змея», вы слышите меня? Отмена операции!" Я тогда отключил эту чертовщину и посмотрел на сидевших в салоне людей, которые, казалось, были готовы взорваться от беспокойства. Я посмотрел на каждого, гадая, кто из них вернется живым, а кто — нет; выживу ли я сам, а если нет, то какую смерть мы примем... Потом я увидел, как двое из них закатывают рукава, сравнивая свои безобразные татуировки — эти дерьмовые маленькие эмблемы...

— Нуй Дап Рань, — спокойно сказал Конклин. — Женская голова со змеями вместо волос. Медуза Горгона. Ты отказался от этой татуировки...

— Я никогда не считал ее знаком отличия, — перебил его, моргая, Уэбб-Борн. — Наоборот, как раз чем-то противоположным...

— Первоначально она служила только опознавательным знаком и не воспринималась как какой-то символ или знак отличия. Сложная татуировка на нижней части предплечья, рисунок и цвет которой мог воспроизвести только один знаток этого дела во всем Сайгоне. Никто другой не мог сделать ничего подобного.

— Старик заработал на этом приличные деньги — он был уникальным мастером.

— У каждого офицера Главного штаба, связанного с «Медузой», была такая татуировка. А сами они походили на обезумевших от радости детишек, которые в коробке с кукурузными хлопьями нашли кольцо с секретом.

— Они не были детьми, Алекс. Обезумевшими — да, можно согласиться, — но не детишками. Они были заражены гнилым вирусом, который называется безответственность. Тогда в сайгонском командовании вылупилось немало миллионеров. Настоящих детей калечили и убивали в джунглях, а личные курьеры этих сайгонских мудрецов в отглаженных хаки протоптали дорожки в Швейцарию к банкам Цюриха на Банхофштрассе.