Времени до визита к князю Одоевскому у Антона и Александра еще было предостаточно, и они решили немного побродить по родному, но сейчас совершенно чужому для них городу.

Они неторопливо пошли по набережной, с любопытством осматривая Петербург 40-х годов XIX века. Все для них было в диковинку: и медленно плывущие по Неве парусные корабли, и цокающие копытами по булыжной мостовой кони-тяжеловозы, везущие огромные фуры с грузами, и мастеровой люд, спешащий на работу. Но и люди, принадлежащие к так называемому "приличному обществу" тоже были видны на улицах Северной столицы в этот ранний час.

На Дворцовой набережной, неподалеку от Мраморного дворца, навстречу им не спеша шагал высокий военный, в темно-зеленом форменном сюртуке с золотыми эполетами и высокой фуражке с белым верхом и красным околышем. Военный выгуливал собаку – черного пуделя с белой манишкой и белыми передними лапами. Подбежав к ним, пудель стал с любопытством обнюхивать хронопутешественников.

— Гусар, ко мне, быстро! — громким командным голосом позвал его хозяин, — господа, — обратился он к нашим друзьям, — не бойтесь, он не кусается…

Шумилин, у которого дома был пес, двухлетний ротвейлер по кличке Сникерс, собак не боялся. Поэтому он улыбнулся, и, нагнувшись к пуделю, почесал ему за ухом. Пес дружески замахал хвостом с кисточкой на конце.

— А мы и не боимся, — Александр с улыбкой ответил военному, — хороший у вас пес, умный, и совсем не злой.

Военный внимательно посмотрел на Антона и Александра своими голубыми глазами, улыбнулся им уголками губ, слегка кивнул головой, и продолжил прогулку.

— Антоха, ты знаешь, а ведь я его раньше где-то видел, — Шумилин озадаченно посмотрел на своего друга.

— Шурик, а ты случайно не перегрелся? — поинтересовался Антон. — Ну где ты его мог видеть? — немного подумав, он тоже пробормотал. — Хотя и мне его лицо показалось знакомым…

Шумилин, пройдя еще шагов пять, неожиданно встал, как вкопанный. — Тоха, а ведь это был царь! — изумленно сказал он.

— Точно, сам государь император Николай Павлович! — воскликнул Антон, и смущенно прикрыв себе рот ладонью, добавил вполголоса. — Сказал бы мне кто с месяц назад, что я буду лицезреть самого императора Николая I, ни за что бы не поверил!

— Между прочим, — уже спокойно сказал Шумилин, — я читал, что у Николая была отличная память на лица. Это значит, что он нас "срисовал", и при следующей встрече обязательно вспомнит нашу беседу с его пуделем

Продолжаю беседу, Антон и Александр не спеша дошли до недавно отстроенного после пожара Зимнего дворца. Он блистал свежей краской, и трудно было поверить, что всего год с небольшим дворец представлял собой обгорелую коробку, с обуглившимися рамами и кучей головешек внутри.

Друзья прошлись по Дворцовой площади, полюбовались на Александрийскую колонну. Потом они прогулялся по бульвару, разбитому перед Адмиралтейством (помните, у Пушкина – "Онегин едет на бульвар"), и с любопытством осмотрели практически достроенный, но еще не освященный Исаакиевский собор – бессмертное творение Огюста Монферрана.