— Олег, прости болвана, — покаялся барон, — я сам чуть со стула не упал, когда мне это чудо принесли. Я уже накрутил Монсу уши, сейчас будут другую, нормальную делать.

— Ладно, проехали, — Олег вылез из бассейна и сел на бортик, свесив ноги в воду. — Хаффи! — позвал он дежурного ниндзя. — Сбегай в южное крыло, — знаешь, где там музыканты поселились? — у Моцарта там музыкант есть бородатый и лысый, возьми его гитару и принеси мне. Скажешь, мой приказ. А чтобы он не плакал, пообещай, что он взамен получит две. Всё, беги. А ты тогда, — снова обратился он к Лешику, — отдай Моцарту обе, и эту, дурацкую, и ту, которую заказал. Что там с человечком? Ты обещал, что до обеда мне представишь. Надеюсь, в этот раз без сюрпризов?

— Ты мне теперь эту гитару век помнить будешь, — удручённо сказал Лешик. — Привёл уже. Только не стал её во дворце светить. Сказал, чтобы в беседке Роз подождала под присмотром Лиса.

— Ну, не век, это точно, но на лет тридцать-сорок моей памяти хватит. Так, ты сказал её? Это что, баба?

В команду псевдо-бардов Олег решил взять кого-то, кто знает Тарк изнутри, кого-то из местных уроженцев. При этом хотелось бы, чтобы это был достаточно надёжный человек, который не побежит их сдавать местным властям при удобном случае. Предательства Олег не сильно опасался — он имел все возможности, чтобы защитить себя и своих людей, но лишние хлопоты в дороге ему тоже не были нужны. Лешик пообещал подобрать ему подходящую кандидатуру, и сейчас Олег рассчитывал, что получится не так, как с гитарой.

— Это Мышь, — ответил барон. — Ну, помнишь ту, что выкрала документы из особняка глаторского герцога?

— И которую ты дважды спасал от изысканных казней, и которую ловит вся городская стража Винора, и которую я видел в особняке Монса, и которая в свои то ли восемнадцать, то ли двадцать лет выглядит как четырнадцатилетняя нескладная девочка? Нет, не помню. Так это ты её подобрал? А разреши узнать, почему?

Олег встал и подставился умелым рукам двух девушек, которые в четыре руки шёлковыми полотенцами ловко и быстро его вытерли. Вообще-то шёлк не самый хороший материал для полотенец, но использовать для регента Винора более подходящий, но более дешёвый материал считалось моветоном. В Пскове Олегу на все эти статусные штучки было бы глубоко наплевать, а здесь он всё же старался, как говорится, соответствовать.

— Мышь родом из самого Плавия, как ты и просил, — Лешик поднялся с корточек и стоял рядом, пока девушки сначала вытирали, а затем и помогали Олегу одеться. — Её отца казнили по приказу Плавия.

— Тоже вор был? Какой-нибудь медвежатник?

— Не знаю, Олег, что ты понимаешь под медвежатником, но вором её отец не был. Он был капитаном дружины второго мужа Жазы, и когда того пришли арестовывать, бежал с ним в его родовой замок, где пытались отсидеться.

— Понятно, интересная история. Это Мышь тебе рассказала? — иронично поинтересовался Олег.

История, в принципе, походила на правду. Жаза, единственная дочь Плавия и официальная наследница, хотя унаследовать корону ей не светило никогда, даже если бы в судьбу Тарка не вмешался попаданец, вела беспутную жизнь, похожую на ту, что когда-то в родном мире Олега вела единственная дочь Генсека Галина Брежнева. С той лишь разницей, что Жаза всех своих пятерых мужей отправила на плаху, руками отца, естественно, обвиняя их в заговоре против трона. Сейчас ей было пятьдесят три года, и она, по достоверным сведениям, выглядела старше своего семидесятипятилетнего отца не столько из-за своего разгульного образа жизни, её папаша тоже целомудрием не отличался, сколько потому, что Плавий Второй даже для родной единственной дочери жадничал очень слабого и долго пополняемого магического резерва своего единственного в королевстве мага, знающего заклинание Омоложение. Всё Омоложение тратилось только на короля. Так что без вмешательства Олега Плавий Второй имел все шансы прожить гораздо дольше своей дочери.