Он поднялся по ступенькам крыльца и подошёл к Жене. Она предложила ему вина из своего бокала, и Тамерлан чуть пригубил. Он хотел было спросить, как она. Но он и так это знал. В ту ночь он успел как раз вовремя. Олег Дмитриевич уже занёс над ней спицу, и опоздай Тамерлан хоть на долю секунды, Женя лишилась бы глаз. Он ворвался в склеп, полный чадящих свечей, выбив дверь, и, не останавливаясь, со всего разбегу влетел в убийцу, нависшего над Женей. Тот отлетел в сторону и так и лежал в углу, сжавшись в комок. Он прикрывал голову руками, свернувшись калачиком, а Тамерлан ногами наносил удар за ударом. Он не помнил, что заставило его остановиться и не убить эту мразь. Наверное, еле слышный стон Жени, очнувшейся от испуга. Он нацепил на бессознательного убийцу наручники, выкрутив его руки за спину. Хотя это было излишним. Тот ещё несколько часов не мог прийти в себя и тем более сбежать: Тамерлан сломал ему обе ноги и несколько рёбер.

Он подошёл к Жене, распростёртой на столе. Ее голова была обрита, вся в крови и неровных порезах. Волосы лежали на аккуратно расстеленной убийцей газете на полу.

– Женя! – позвал Тамерлан.

Ее веки задрожали, и девушка открыла глаза.

– Тамерлан, – прошептала она.

Из глаз Жени полились слезы. Он поковырялся с наручниками, открыл их, высвободив Женю, прижал ее к себе.

– Ты всё-таки приехал.

– Сегодня четверг. Я не мог не приехать.

– Я думала, мы расстались.

– Глупышка, я же говорил, что бы ни случилось между нами, в четверг у нас амнистия.

Женя всхлипнула.

– Прости, я опоздал.

– Нет, ты успел вовремя.

Ему не нужно было спрашивать, как она себя чувствует. Тамерлан знал, через что она прошла. После того как он буквально вырвал ее из рук маньяка, Женя долго не могла прийти в себя. Потеря волос для неё была шоком, но с этим она ещё могла смириться. Ее мучило другое. Сильное душевное потрясение не давало ей спать ночами. Она как будто все время ждала, что ее вот-вот убьют, просыпалась с криками. Ей снилось, что маньяк выколол ей глаза и она не может видеть. На работу Женя, конечно, не могла вернуться. Ей предоставили отпуск до сентября. Она исхудала. Под глазами залегли глубокие тени. Выступление на суде в качестве свидетеля, казалось, отняло у неё последние силы. И только когда она услышала вынесенный приговор и Олега Дмитриевичем вместе с сыном вывели из зала, у Жени как будто камень упал с плеч. За эти несколько дней ей полегчало, и она уже чуть-чуть стала напоминать себя прежнюю. Вот и сейчас вышла ко всем на террасу и даже начала улыбаться и смеяться шуткам друзей.

Это был замечательный день. Первый после долгих дней мучений и страха, и, Женя надеялась, не последний. Они долго сидели на террасе, наслаждаясь вкусной едой и прекрасным тёплым вечером. Уже гораздо позже, когда уставших от жары и игр детей отправили спать, разговор за столом зашёл об убийствах.

– Все-таки это ужасно… что же за человек была эта Анна Стромова, что внушила собственному внуку такую ненависть к женщинам, да и вообще ко всему миру, – недоумевала Зара.

Тамерлан взглянул на сидевшую рядом Женю, боясь ее реакции, но она была совершенно спокойна, смотря куда-то вдаль.