— Пожалуй, сначала позаботимся о душе.

В перечень необходимого и жизненно важного в качестве духовной пищи были включены си-ди со всеми фильмами Такеши Китано, романы обоих Мураками, альбом Бредслея и… коробка презервативов «Sico».

На вопрос, зачем в таком наборе «Sico», да еще в таких количествах, Алексей получил ответ, что лучше умереть от пули, чем от СПИДа. Вопрос о количестве был уничтожен встречным вопросом: «А чем еще настоящий мужчина должен заниматься в ожидании пули?» Спорить Алексей, по вполне понятным причинам, не стал.

— Как выражается один мой знакомый, это активная защита для активных людей, — добила Эш и водрузила коробку «Sico» поверх покупок.

Загрузившись товаром для ума и сердца, отправились за съестным.

Алексей следовал за Эш по торговому залу, выписывая шумахерские повороты тележкой. Модернизированная проволочная авоська принимала в свое объемное нутро все новые и новые упаковки. Эш со стороны смотрелась удачливой охотницей за брачным счастьем, решившей откормить заарканенного живьем иноходца. Выбирала продукты подчеркнуто долго и привередливо, подолгу проводя в уме сложные арифметические действия с ценой, массой и калорийностью.

Говоря языком рекламы, самого себя Алексей позиционировал молодым бизнесменом, спонсирующим отпускную пассию остатками отпускных фондов. Внешний вид обязывал.

Он несколько раз ловил свое отражение в зеркале: подтянутый, раскованный, загорелый. Над созданием нового имиджа Алексея потрудилась Эш, не забыв и о себе, естественно. В ее доме находился бутик, чьи вешалки и полки изрядно опустели после их визита, а как выразилась Эш, «позорный прикид» Алексея прямиком отправился в бутик для бомжей — в мусорный контейнер.

Новый облик — свободный костюм из чистого льна и такая же, на полтона светлее, рубашка, невесомые туфли из плетеной кожи — Алексею нравился.

Нечего и говорить об Эш, подобравшей к своим теперь черным волосам защитного цвета рубашку, невесомую широкую шаль, в темных тонах, расписанную индийским поклонником Дали, и просторную длинную юбку конопляного цвета. Алексея очень позабавила бирка к юбке: «Изделие изготовлено из экологически чистого волокна конопли, но не может быть использовано в качестве наркотического средства». Подразумевалось, что сворачивать из лоскутков юбки «косяки» бесполезно.

И при этом Алексей чувствовал, что тот, другой, властный, холодно жестокий и отрешенно смелый, никуда не делся. Он следил за Алексеем, выступающим на публике в новой роли, как опытный режиссер за игрой любимого актера. Если задуматься, то получалось, что Алексей следит сам за собой. Одной своей половиной за другой. Но «заморачиваться», по точному определению Эш, на собственной двойственности не хотелось, даже малейшей потребности в этом не было.

Свое второе «я» Алексей теперь воспринимал как естественную, неотъемлемую половину единой сущности. Насколько мог судить, с Эш происходило то же самое, в элегантной девушке никто, даже она сама, не могли заметить притаившегося оцифрованного монстра — дигитала. Свое возвращение в мир братоубийственной игры Эш отметила кратким дождиком слез. Которые вскоре высохли без следа.