— Неправда! — воскликнула Катя.

— Докажи обратное, — засмеялась Пелагея, — объясни людям. С тобой будут бояться за руку здороваться. Сифилис… Фу!

— Вы сами им болели! — закричала Катерина. — И наградили ужасным недугом своих детей.

— А где доказательства? — нежно пропела Пелагея. — Я в отличие от тебя в клинике не лежала, мне никаких диагнозов не ставили. Вы с Ленкой с детства развратницы, с малолетства спали с мужиками, по вокзалам шлялись, генетика у вас такая. Мне с супругами не везло, отвратительные экземпляры попадались, вы в них пошли, горе мне принесли. Я, когда про сифилис узнала, устроила детей в больницу, а сама с нервным срывом слегла, и на то документ есть — я пробыла год в клинике доктора Сердюка, там лечат психические расстройства. Вот так! А о тебе у меня на руках есть бумажка с диагнозом. И потом, я в пластической хирургии не работаю и мужа своего не обманываю.

— Я вам не верю, — Катя решила стойко держать оборону, — нет у вас моей истории болезни.

Пелагея закатила глаза.

— О боже! Почему вы такие одинаковые? Я никогда не лгу. Смотри!

Морщинистой рукой с ногтями, выкрашенными в ярко-красный цвет, Пелагея открыла сумочку, вытащила оттуда пачку сброшюрованных листов и швырнула на стол Кати.

— Любуйся, доченька, — сказала Пелагея, — вот она, истина.

Нервно пролистав странички, Катя схватила бумаги и сунула их в измельчитель.

— Очень глупо, — пожала плечами мамаша. — Это же копия, подлинник я отдала на хранение.

— Кому? — чуть не теряя сознание, спросила Катюша.

Пелагея опять вынула сигареты.

— Лучшему другу моей жизни, — сообщила она. — В общем, тебе до бумаг не добраться. Хватит чепуху молоть, давай договоримся: отстегиваешь тысячу долларов каждый месяц. Первый взнос сегодня. Я человек благородный, плату повышать в ближайшее время не стану, потом посмотрю. Можешь быть уверена в моем умении держать язык за зубами, никому не намекну о твоей позорной тайне. Пока ты помогаешь мне — я молчу. Ну так как? Отсчитаешь сумму или мне к Сергею пойти? Дорога не долгая, его кабинет рядом.

Катя отперла сейф, вынула купюры, приготовленные для корреспондента одного издания, в котором предполагалось разместить хвалебную статью о клинике, и протянула их Суворовой.

— Вот и ладно, — одобрила Пелагея Андреевна, — следующая выплата через месяц. Не пробуй меня обмануть, я имею все твои координаты: домашний адрес, телефон. Да, и не вздумай поменять мобильный! Сюда приехать легко, скрыться тебе не удастся.

Положив деньги в сумочку, Пелагея встала, помахала Кате рукой, дошла до двери и внезапно обернулась.

— Кстати! Хочу сообщить тебе одну деталь.

— Что вам еще надо? — в изнеможении прошептала молодая женщина.

— Если со мной случится несчастье, — угрожающе проговорила Суворова, — скажем, машина меня собьет или хулиган нападет, ножичком пырнет, то все документы моментально попадут в газеты. Тебе нужно молиться о моем здоровье! Поняла, доченька?

После этого Суворова ушла, оставив в кабинете аромат терпко-сладких духов. Катя, тупо глядя на закрытую дверь, поняла: это был не сон, к ней на самом деле приходила Пелагея Андреевна, она превратилась в разукрашенное чудовище, но по-прежнему пользовалась парфюмом фирмы «Кристель». От знакомого с детства аромата Катюшу затошнило. Она наклонилась над корзиной, и тут в кабинет вошел муж.