— Павел был с вами не до конца откровенен, — кивнула я. — Рита — это слишком личное, ведь так?

Брыкин опустил голову и прошептал:

— Да, я сменил фамилию, прописался к Нинке Косой, выдавал себя за ее внука, устроился в нормальную школу, получил аттестат… Да, женился на Алене, чтобы без проблем попасть в институт… Расписался с Жанной, потому что знал: ее отец совсем не бедный инженер. И с Ксюшей по расчету в загс пошел… Но я их не убивал, нет. Они сами умирали, а я пугался до обморока, боялся, дрожал…

— Вас ведь не выдуманное проклятие пугало? — сказала я. — Вы по другой причине впадали в панику, так?

— Я их не убивал, — твердил Павел, — нет, не убивал!

— Верю, — кивнула я, — вы их не убивали, но все же именно вы лишили их жизни. Что называется — хотели как лучше, а получилось как всегда.

Брыкин замер с широко распахнутыми глазами.

— Вы о чем? — с трудом выдавил он из себя.

Я открыла сумочку и вынула ежедневник.

— Извините, записала для памяти, чтобы не забыть. Много лет назад в инфекционной больнице имени профессора Попова произошла кража — летом на склад поступил годовой запас антибиотика, на тот момент самого мощного средства для борьбы с сифилисом, а через пару дней все лекарство исчезло, его украли. Следователь, который вел дело, отнесся к нему халатно. Милиционера не удивило, что больше со склада, на котором хранились даже наркотики, ничего не пропало, сперли только антибиотик. Времена были дикие, больница экономила на всем, в том числе на охране, склад — вот уж преступная халатность! — не был подключен на пульт, огромное количество дорогих таблеток и ампул стерег дед с берданкой. Главврач клиники оправдывался на допросе, говорил: «Мы нищее госучреждение. Посмотрели бы вы на постельное белье… Склад находится в подвале, там нет окон, попасть внутрь можно через единственную дверь, около нее круглосуточно сидит охранник. Да и нас никогда не обворовывали». Но в ту ночь бравый дедок заснул, а грабитель открыл ключами дверь и утащил, что ему было нужно, — тот самый антибиотик. Весь, без остатка. Через некоторое время дело об ограблении склада легло на полку, охранника-дедулю уволили, главврач получил выговор, и история поросла быльем. Но если дело сдано в архив, оно не исчезает, лежит себе, пылится. За каждым человеком тянется по жизни след из документов. Скажите, Паша, а Рита Фомина, учась в техникуме, подрабатывала?

Брыкин молчал.

— Чем вас напугал мой вопрос? — улыбнулась я. — Девушке нужны были деньги на жизнь. Это же естественно. Так она где-то работала?

— Да, — выдавил из себя бизнесмен.

— И где?

— Вы хотите, чтобы я вспомнил малозначительные факты чужой биографии хрен знает какой давности? — вскинулся Брыкин. — Рита с места на место скакала. Мыла полы в стоматологии, убирала кабинет гинеколога, всего не вспомнишь.

— В основном работала уборщицей по медицинским учреждениям, так?

— Ну да, — кивнул Павел, — в больницах всегда требуются санитарки, туда легче устроиться. Но потом Рита поучила диплом и больше никогда не бегала со шваброй.

— Интересное совпадение, — медленно сказала я, — в то время, когда случилось ограбление склада, Маргарита Фомина трудилась в той самой инфекционной больнице. Вернее, она нанялась на работу в июне и уволилась в конце сентября. Думаю, Рита втерлась в доверие к деду-охраннику и подсыпала ему в чай снотворное. Кстати, уборщицы имеют доступ к запасным ключам, они же моют полы повсюду. Странно, что Рита не попала под подозрение. С другой стороны: тихая, исполнительная девушка-студентка, ни в чем предосудительном не замечена, а следователь попался безответственный… Фомина очень любила вас, помогала вам всегда и во всем. Ведь так, Паша, это же была ваша идея?