— Пашка, ты великий человек!

И именно Селезнев после кончины Алены сказал другу:

— Проклятие работает, Павел, не женись больше…

Я вздрогнула.

— Постойте, Рита, ведь получается, что Брыкин напророчил тогда смерть своих будущих жен!

— Вроде так, — кивнула Фомина. — С Пашкой случилась странная вещь — придумал ложь и сам же в нее поверил. Знаете, после похорон Ксюши он мне сказал: «Если еще раз соберусь в загс — пристрели меня!» Я, помнится, посмеялась, мол, не боюсь примет, а Паша испуганно возразил: «Похоже, в нашей семье и впрямь есть проклятие. Не зря меня тогда в музее прорвало, память предков спонтанно вылезла».

Я с удивлением посмотрела на Риту. Вроде умная женщина, а поверила Брыкину. Ясно же, что Павел решил прикрыться выдуманной историей о проклятии, чтобы не вступать с ней в брак. Далеко отпускать от себя Фомину бизнесмен не хотел, любовница слишком много о нем знала, вот и разыгрывал спектакль.

— Мы были счастливы, — монотонно говорила Рита. — Паша взял меня в «Орсен», способствовал карьерному росту.

— Он открыто с вами встречался?

— Нет, — после легкого колебания ответила Фомина.

— Почему?

— На фирмах не приветствуются интимные отношения с начальником. Это общая практика: если ты завела роман с боссом, готовься к увольнению. В фирме у меня хорошая перспектива, безупречная репутация и достойный оклад. Если вскроется правда о близости к Брыкину, придется перебираться в другое место, там мне не создадут эксклюзивных условий, поэтому в офисе мы с Павлом держим дистанцию, вежливо говорим при встрече: «Доброе утро, Павел Николаевич!» — «Рад вас видеть, Маргарита Андреевна, зайдите с отчетом» и т. д. На корпоративных вечеринках он меня даже на танец не приглашал, хотя со всей бухгалтерией отплясывал. Наши иногда говорили: «Ритка, шеф тебя недолюбливает, как бы не выпер вон!» А я отвечала: «Пусть попробует. Не один год работаю, слишком много секретов знаю, только дурак замглавбуха выгоняет». Паша купил мне эту квартиру, машину, постоянно твердит: «Как только Исидор скончается, мы обнародуем наши отношения».

— Почему Брыкин не хотел на вас жениться?

— Боялся проклятия, — заявила собеседница, — он в него верит.

Последняя фраза окончательно обозлила меня.

— Рита! Прекратите молоть чушь! Наверное, вам неприятно это слышать, но, полагаю, Павел не собирался давать вам свою фамилию! — заорала я. — В его планах был брак с Верой Путинковой, молодой, красивой, невинной девушкой.

Рита вздрогнула, но ничего не ответила.

— Вы понимаете, что Павел убийца? — насела я на собеседницу.

— Нет-нет, — принялась слабо возражать она. — Это невозможно!

— Вы верите в аллергию?

— Конечно.

— Три раза снаряд попал в одну воронку?

— Ну… да…

— Самой не смешно?

Рита подняла голову.

— Нам сказали, что Веру задушили.

— Верно.

— Значит, ее смерть не вписывается в общую картину.

— Да, — пришлось признать мне.

— Алена, Жанна и Ксюша погибли от аллергии?

— Да, убийца отлично разыграл спектакль.

— Но почему он не поступил так же с Путинковой? — с плохо скрытым торжеством поинтересовалась Рита. — Очень глупо было хвататься за веревку.