Я же говорил, что очень люблю космос? Могу еще раз повторить. Потому что я очень, очень его люблю.

А именно потому, что люблю, немного интересуюсь достижениями человечества в этой области — насколько хватает свободного времени и образования, разумеется. В частности, понимаю, что такие огромные иллюминаторы в реальных космических кораблях и на станциях мне не светят: это одна сплошная уязвимость конструкции. Да и не нужны иллюминаторы в космических кораблях. Даже если корабли будут летать со скоростью, в несколько сотен выше световой, что вроде как теоретически невозможно, пейзаж за окнами все равно меняться не будет. Точнее, будет меняться столь медленно, что человеческий глаз не заметит разницы.

На станции, конечно, дело обстоит несколько лучше: у нас есть пока еще не разрисованный газовый гигант и свита его спутников, которые танцуют свой вечный танец в зоне прямой видимости. Однако танец этот, опять же, слишком неспешен, да и по-настоящему красивыми его фигуры бывают не всегда… То есть, если выражаться нормальным языком, а не метафорами, поди еще дождись, чтобы у тебя в окно заполз хотя бы один спутник! Или чтобы один-два спутника начали прохождение по диску местного Сатурна…

С тем же успехом можно просто повесить на стену фотографию. Или, с поправкой на высокотехнологическую эпоху, телеэкран. И на этот экран можно, при большом желании, транслировать все, что происходит за стенами этой нашей консервной банки. Это и уберет уязвимое место в конструкции станции, и позволит вносить разнообразие в скучную жизнь персонала.

Но тут я сразу понял, что передо мной не экраны, а самые настоящие окна.

Я подхожу к этому окну и прижимаюсь к нему ладонями.

Почему же я так уверен уверен в том, что на расстоянии всего в паре десятков сантиметров от моих ладоней — космический вакуум? Ну, гладкая прохладная поверхность слегка утоплена в стену — так ведь и телеэкран можно смонтировать точно таким же образом. Ну, не видно ни рамки, ни каких-либо управляющих кнопок… мало ли.

Все просто: я вспомнил, что видел их снаружи, из режима демиурга (в который, кстати, не выходил с момента появления в капсуле). Просто уж очень приметная форма: неравнобедренная трапеция. Я вроде как даже пролетал мимо этих окнах на своем мусоросборочном катере, но тогда они изнутри не светились.

Теперь мне легко представить, что теперь они светятся, и что оттуда, снаружи, можно увидеть мой силуэт… и силуэт Белкина, который, любопытствуя, привстал на задних лапках и положил передние на стекло — мол, на что это хозяин так пристально смотрит?

Однако по первому пункту я был прав: картина довольно однообразная. Правда, вращение станции постепенно вынесло в поле моего зрения газовый гигант. Не сказать даже, что он отсюда кажется мелким: четверть поля зрения примерно занимает. И зрелище это мне пока что не приелось — полосы газа все время выглядят немного по-другому, а когда из-за его бока показывается центральное светило (или, наоборот, удаляется за его бок), это выглядит по-настоящему фантастически.

Однако сейчас местное солнце мирно светит себе в стороне, не спеша совершать перемещения прямо перед моими глазами. А без него в статичной картинке нет ничего такого уж удивительного. С тем же успехом ее действительно могли просто транслировать с наружных камер — человеческий глаз не ощущает разницы…