– Я так тосковала по тебе, Дэймон.

– Ты даже не понимаешь…

Мне недоставало слов. Ее близость после такого длительного времени была сладчайшей мукой. Каждой частичкой своего тела – а некоторыми сильнее, чем остальными, – я чувствовал каждый ее вдох. Конечно, сейчас это было совсем не вовремя, но она всегда сильно влияла на меня. Мой здравый смысл улетучился.

Она отстранилась, ее глаза искали мои, а потом расстояния между нами совсем не осталось, и, черт, поцелуй был наполовину невинным, наполовину отчаянным и совершенно прекрасным.

Моя хватка на ее спине стала крепче, когда она наклонила голову, и хотя поцелуй начинался как нежный, я перехватил инициативу. Я углубил поцелуй, вкладывая в него весь страх, каждую минуту в разлуке и все, что я испытывал к ней. Ее хриплый стон потряс меня, и когда она качнулась, я почти потерял самообладание.

Я обхватил ее бедра и оттолкнул ее назад. Здесь? Невозможно.

– Камеры, помнишь?

Краска залила ее шею и выплеснулась на щеки.

– Да, везде, кроме…

– Ванной, – закончил я, поймав вспышку удивления на ее лице. – Они рассказали мне.

– Обо всем?

Когда я кивнул, румянец на ее щеках побледнел, и она поспешно слезла с моих коленей. Она устроилась рядом со мной, ее взгляд направлен прямо перед собой. Прошло несколько мгновений, и она глубоко вздохнула.

– Я рада, что ты рядом, но мне бы хотелось, чтобы тебя не было здесь.

– Знаю.

Я не обиделся.

Она собрала свои волосы назад.

– Дэймон, я…

Я коснулся ее подбородка, заставив посмотреть на меня.

– Я знаю, – снова проговорил я, глядя ей прямо в глаза. – Я видел кое-что, и мне рассказали о том…

– Я не хочу об этом говорить, – она мгновенно прервала меня, потирая ладонями согнутые колени.

Ее реакция обеспокоила меня, но я заставил себя улыбнуться.

– Хорошо. Все хорошо.

Я обхватил руками ее плечи, притягивая ближе. Она не сопротивлялась. Растаяла, теребя пальцами мою футболку. Я поцеловал ее в лоб и понизил голос:

– Я собираюсь вытащить нас отсюда.

Ее рука сжалась на моей футболке, когда она подняла голову.

– Как? – прошептала она.

Я наклонился, прижимаясь губами к ее уху.

– Верь мне. Я уверен, за нами наблюдают, и я не хочу давать им повод разлучить нас прямо сейчас.

Она понимающе кивнула, но ее рот напрягся.

– Ты видел, что они делают здесь?

Я покачал головой, и она глубоко вздохнула. Приглушенным тоном она рассказала мне о больных людях, которых здесь лечили, о Лаксенах и гибридах. Разговаривая, мы растянулись на кровати, повернувшись лицом друг к другу. Я был уверен, что она опускала множество деталей. Например, Кэт не рассказала о том, что пришлось делать ей или как она получила синяки.

Я понял, что это как-то связано с Блейком, потому она и не распространялась на эту тему, но вот она упомянула маленькую девочку по имени Лори, которая умирала от рака. Вид у нее стал подавленный. Сердце мое заныло, угрожая разрушить наше воссоединение.

– Они утверждают, что существуют плохие Лаксены, – проговорила она. – Вот почему они держат меня здесь – чтобы научить сражаться против них.

– Что?

Она напряглась.

– Они сказали, что существуют тысячи Лаксенов, которые хотят причинить людям вред, и что со временем их будет еще больше. Полагаю, тебе ничего подобного не сообщили?