– Не волнуйтесь, они плотно укупорены крышками. Пожалуйте сюда. Вот ваша комната.

Шубин шмыгнул в приоткрытую дверь и немедленно заперся на щеколду.

– А нам – на второй этаж, – пояснила Маргарита и начала подниматься по лестнице.

Когда «жених и невеста» остались одни, в той самой спальне с красным ковром, Лариса немедленно спросила:

– Кто такие Мишаня и Симона, которые заняли самое лучшее помещение?

– Мишаня, – ответил Жидков, подтащив ее чемодан поближе к шкафу, – это сын Альберта. Молодой нахал. По роду деятельности – ресторатор.

Он особым образом произнес слово «ресторатор», выделив все наличествующие в нем гласные и придав ему брезгливый оттенок.

– А сколько Мишане лет?

– Скоро будет двадцать пять. Подумать только – мне еще придется поздравлять эту морду с днем рождения!

Жидков достал из сумки футболку и принялся стаскивать с себя рубашку. Лариса немедленно отвернулась. Еще не хватало его разглядывать, как сахарную голову. Хоть она и не испытывала к своему подопечному никаких трепетных чувств, было невозможно не замечать, как потрясающе этот мошенник выглядит.

– Прежде чем знакомиться с остальными личностями, населяющими дом, – сказал Жидков, – советую тебе надеть что-нибудь более… раскрепощенное. И распустить волосы.

– Я буду похожа на плакальщицу, скорбящую над гробом, – предупредила Лариса.

– Или на русалку, – подмигнул Жидков. – Да ладно, ладно, не смущайся. Я ведь веду себя корректно, верно? Даже по ночам.

«Еще бы! – подумала Лариса. – Против воли станешь корректным, когда к вечеру уже валяешься без движения и без единой мысли в голове. Возможно, снотворным тебя поить вообще не придется. Литр спиртного – и сладкий сон до утра».

– Анжелика уже притащила детей, – с неудовольствием заметил Жидков, глядя в окно. – Ужасные существа. От них все время ожидаешь какой-нибудь пакости.

«Интересно, и много они тебе пакостили?» – хотела спросить Лариса, но промолчала. Не станет же она воспитывать этого типа! Ее совершенно не касается ни его нравственность, ни отношение к детям.

– И ладно бы – одних детей, – продолжал распинаться Жидков. Добыл из сумки расческу и начал охорашиваться. – Она притащила еще какого-то мужика.

– Откуда ты знаешь?

– Вон он, прогуливается внизу. Такой важный, посмотри, будто это его собственный сад. Наверняка стырил у государства пару миллионов и решил, что он самый умный.

Лариса подошла и выглянула в окно. Действительно, по садовой дорожке между зарослями астр прогуливался немолодой уже человек, одетый в длинные шорты и майку, которая плотно облегала его живот, похожий на туго набитый рюкзачок. Коротко постриженные черные волосы издали напоминали купальную шапочку.

– Он похож на Муслима Магомаева, – заметила Лариса. – Только в два раза толще. А с чего ты взял, что он имеет какое-то отношение к Анжелике?

– Они только что целовались, – коротко ответил Жидков и неожиданно сообщил: – Я иду на чердак.

– Прямо сейчас?!

– А чего тянуть? Надо же ознакомиться с обстановкой. Пойдешь со мной?

– Нет! – Лариса выставила перед собой руки. – Ни за что.

Одно дело рассуждать о смерти вдали от места трагедии. Задавать вопросы, строить предположения… И совсем другое – оказаться там, где недавно погиб человек. Причем погиб таким ужасным образом! Увидеть тот самый сундук… Ужас.