Она была прекрасным законником – истинная римлянка! Все фразы очень точно подобраны, кристально-ясны и дипломатично мягки – насколько возможно.

– Я думаю, это вполне сгодится! – улыбнулся он.

– Можешь быть уверен – я не потрачу ни сестерция, пока мы женаты! Ты убедишься в моей честности.

– Делай как хочешь, но сдерживать себя ни к чему. Я дам тебе, сколько потребуется, пользуйся на здоровье – буду лишь рад.

Она сдержала смешок:

– Тебе повезло, что выбрал меня, а не Юлиллу. Но благодарю тебя, Гай Марий, я предпочитаю оставаться верной своему слову, – ее голос звучал мягко, но непререкаемо. Она подняла лицо, глядя ему в глаза:

– Ты не хочешь поцеловать меня, пока мама еще не пришла?

Рассуждения о приданом не так смутили его, как эта просьба-предложение. Он почувствовал, как важно не разочаровать девушку, не сделать ничего такого, что оттолкнуло бы ее. Что знал он о поцелуях, об искусстве любви? Плевать ему было, что думают его случайные любовницы о его поцелуях и ласках. Знать бы, чего может девушка ждать от первой близости с мужчиной? Сжать ли ему ее гибкое тело в объятьях и поцеловать страстно, горячо, будто припадая пересохшими губами к прохладному источнику? Или лучше лишь слегка коснуться губ? Страсть или сдержанность выбрать, когда ставкой является будущее? Чего она ждет, загадочная Юлия? Чего она хочет? Все, что он знает: следует ей услужить.

Он приблизился и, не отпуская ее рук, слегка наклонил голову. Губы ее были плотно сжаты; казалось, они обтянуты нежнейшим шелком. Взглянув на них, Гай Марий закрыл глаза и отдался на волю судьбы. И оказалось, именно этого она хотела и ждала. Цезарь и Марция воспитывали дочерей хоть и без особых строгостей, но всегда под надежным присмотром, отчего они приобрели стремление к изяществу и утонченности, но оказались почти абсолютно несведущими в некоторых вопросах.

Гай Марий, поцеловав невесту, готов был отпрянуть, но она тут же обняла его, прижавшись всем телом в ожидании новых ощущений. Юлия слегка приоткрыла губы, Марий обнял ее свободной рукой за талию, почти теряя голову. Плотная тога мешала еще большей близости, чего уже оба хотели. И, может на счастье, в этот момент вошла Марция.

Вошла она бесшумно, но застала уже лишь объятия и его губы у ее щеки.

Никто из них не смутился. Гай Марий и Юлия спокойно отошли друг от друга и посмотрели на Марцию, которая – подумал Марий – выглядела рассерженной. Род Марции был не так древен, как род Цезаря, отсюда и высокомерие, и Гай Марий не ошибся, узрев на ее лице тень недовольства: как же, ее Юлию отдают не ровне ей по кровям, пусть бы не столь богатому, как этот помещик из глубинки. Однако он был слишком счастлив и попытался смягчить недовольство своей будущей тещи, которая всего-то на пару лет была моложе его. Она, конечно, по-своему права: Юлия заслуживала более достойной пары, чем он – с его происхождением, репутацией, возрастом. Однако, он вовсе не собирался кому-нибудь Юлию уступать! Нет, скорей он постарается доказать Марции, что Юлия делает не худший выбор!

– Я спросила о приданом, мамочка… Мы все уладили.