— Недели две назад. Не сказала тебе, думала, что хуже сделаю. А теперь вижу — тебе это надо знать именно сейчас. Я ему рассказала, что мы работаем в одной компании, но не очень дружим. Никто бы не стал спать с подругой своей бывшей любовницы в таких условиях.

— Марго, ты совсем сбрендила? На черта ты мне эту… похабщину еще и рассказываешь? — мое настроение еще не увяло, но в нем проступили отчетливые нотки холода еще не ушедшей зимы.

Вновь стало страшно.

Захотелось вернуться обратно, под тяжелое одеяло своей тоски. Туда, где уютно, удобно и никто не сделает больно, потому что нечем.

— Слушай, ну я вообще не ангел, ты в курсе, — Марго закурила следующую сигарету, и я увидела, как дрогнули ее пальцы, не с первого раза попав по колесику зажигалки. — Если посчитаешь, что я перешла грань и сделала что-то плохое, вон мой муж сидит, выходи да рассказывай все, что обо мне знаешь.

— Удивлюсь, если он не в курсе твоих похождений, — мрачно отозвалась я.

— О чем-то догадывается, но всего не знает, и пока свидетельств на руках нет — для него не считается. Так что ты мне можешь жизнь разбить в секунду. Будешь слушать дальше?

— Буду.

Господи, как же мне больно. Я опустила голову и прижалась лбом к холодным железным перилам балкона.

— Цели у меня были двойные, сразу скажу. Одна вполне эгоистичная — если он обычный бабник, он на меня клюнет. Я тот самый типаж «легкая интрижка без последствий». И мне плюс, — ведь, судя по твоему счастливому виду там в Питере, мужик умеет сделать хорошо. И за тебя спокойнее — избавиться от мудака это только к счастью.

Молчу, хотя хочется вцепиться ей в рожу и располосовать к чертям.

— Я играла по полной, без скидок. Применила весь богатый арсенал, применила и нечестные методы и даже добралась до его квартиры. Тебя же он не звал туда?

Я молча помотала головой.

— И правильно делал. Там такая холостяцкая берлога человека с деньгами, но без вкуса. Он там небось только спит, да баб водит.

— И тебя привел.

— Ну как, привел… — Марго нервно стряхнула пепел. — Ты бы знала, как я изворачивалась! Может быть, расскажу как-нибудь. Я, короче, его лапаю по-всякому, на колени села, грудью прислонилась, все дела, ладошкой куда нужно, а там… ну. Ничего. Не стоит у него.

— Шшшшш… — хочется стать ядовитым газом и заставить ее заткнуться.

— Да, лапала. Вон там муж, выйдешь отсюда — иди и говори ему. Ну я полизалась еще чуть-чуть…

От того чтобы скинуть ее с балкона меня удержало только воспоминание о поцелуе в баре с Олегом. Тоже не слишком добровольном.

Квиты.

— Спрашиваю, может, тебе таблеточку синенькую? А то у меня есть. Как же так, ты молодой такой чувак, а такая беда. А он ржет, говорит — стрессы, ответственная работа, возраст опять же. Хентая не будет.

— И не было?

— У тебя, говорю, еще руки и язык есть. А он такой — у меня мелкая моторика плохая. И карандаш так пальцами вертит со скоростью света.

— И все?

— Ага. Выпроводил меня.

Не знаю как я все это время говорила, но что не дышала — точно. И сейчас втягиваю носом пьянящий весенний воздух и никак не могу им насытиться.