Погрузился в воспоминания и вздрогнул, когда мне под нос подсунули расческу. Ну вот приехали. Я посмотрел на Машу, а та тыкнула меня в грудь расческой еще раз и показала на свои волосы.

Впервые в жизни я снимал резинки с девчачьих волос, боясь причинить ей боль. Вырвал пару волосков, чуть не получил разрыв сердца и сто раз заглядывал ей в лицо, чтоб убедиться, что она не плачет. Я б, наверное, удавился, если б плакала. Потом я ее расчесывал. И мне это нравилось. Водить расческой по длинным светлым кудряшкам. Они блестели и закручивались в тугие локоны. Она так и уснула, положив голову мне на колени, а я сидел с этой расческой и боялся пошевелиться, чтоб не разбудить. Потом все же перенес Машу на кровать и перед тем, как выйти из комнаты обратил внимание на рисунок, который она рисовала. Наклонился, поднял его с пола и застыл — она нарисовала Аню, меня и себя. Мы втроем держались за руки. И подписала корявым почерком. «Мама, папа, я». Я положил рисунок обратно на ковер и …вдруг почувствовал, что мне насрать на тест ДНК. Мне плевать каким будет результат. Это уже не имеет никакого значения и ничего не изменит для меня. Я его сделаю…ради ее анализов и лечения, но это уже лично для меня не имеет никакого смысла. Я хочу заботиться об этом ребенке и не важно чья она дочь.

Вышел из детской, прикрыл дверь. Снова набрал Нину, но опять сработал автоответчик. В эту ночь я впервые нормально уснул. Без спиртного, без ворочанья с боку на бок до утра. Отключился и все.

Перед поездкой в корпорацию я заехал в клинику и сдал анализ крови. Мне пообещали, что результат будет готов в течении восьми часов. То есть к вечеру будет ответ. Волнение захлестнуло новой волной, проползло по коже ледяными мурашками и отступило, когда я сел в машине рядом с Машей и она мне улыбнулась и подмигнула. Я подмигнул ей в ответ и дернул ее за косичку. В ответ она пнула меня кулачком под ребра. Довольно ощутимо. Надо отдать ее на какой-то вид женской борьбы, чтоб могла надрать задницу любому ублюдку, который посмеет на нее не так посмотреть…это в том случае если я не надеру.

В офисе уже так бурно не реагировали на то, что я приезжаю с Машей. Теперь у нее имелся свой угол Костик организовал для нее стол и стул, ноутбук и стеллаж с книжками и игрушками. Первая реакция на этот угол была весьма своеобразная она обошла его со всех сторон. Потом на меня посмотрела и снова обошла. С опаской поставила на стул свой рюкзак, потрогала плюшевых зайца и медведя, но в руки не взяла. Достала с рюкзака своего обтрепанного медведя и посадила на полку. Потом села за стол и по-деловому, откинув косички назад, открыла крышку ноутбука.

— Эй…можно подумать, что ты влюбился в ребенка. Харе так пялиться на нее.

Я повернулся к Костику и усмехнулся.

— А в нее разве можно не влюбиться?

— В офисе уже все на ушах стоят гадают, что это за девочка.

— Пусть гадают.

— Скоро пронюхают журналисты.

— Они уже пронюхали. Нас на входе отщелкали еще вчера.

Зазвонил мой соиовый и я выхватил его из кармана от досады чуть не застонал вслух.