– Это чтобы возить тележки с сизалем, – сказал он, предупредив вопрос Беллы. – Здесь, вероятно, его грузили на корабль.

Пока Бургис ждал у входа в гавань, Ласло ставил “Пенцанс” на якорь. Он завел мотор, чтобы отвести судно в безопасное место: сейчас был прилив, и судно развернулось кормой к берегу. Но через несколько часов прилив ослабнет и начнется отлив; яхтам потребуется много места, чтобы поворачиваться вместе с течением. К утру их развернет кормой к морю.

Как только судно оказалось под ветром, на них напали насекомые – москиты-камикадзе, крошечные черные комары, укусы которых не чесались и не зудели, но зато оставляли потом болезненные рубцы. Ласло снял темные очки и часы (яд этих насекомых разъедал пластмассовые линзы, они сначала мутнели, а затем, через несколько недель, покрывались трещинами и рассыпались на куски), и жена опрыскала его репеллентом – от пробора в волосах до подошв.

“Пайнафор” встал на якорь со стороны кормы “Пенцанса”. Супруги Ласло подтянули резиновую лодку “Зодиак”, привязанную к корме их судна, забрались в нее и поплыли по течению к “Пайнафору”. В то время как Уолтер Бургис смешивал мартини, Эллен и Белла разожгли уголь в хибати, очаге, устроенном на корме “Пайнафора”.

Когда они ели бифштексы с консервированным petits pois[3]. наблюдая за заходом солнца, вода за кормой вскипела от мечущейся, прыгающей, кормящейся рыбы.

– Щуки, – сказал Бургис.

– В самом деле? – спросил Ласло. – Откуда ты знаешь?

– Он не знает, – сказала Эллен Бургис. – Для него все, что в воде, это щуки, а когда он купается и они его кусают, тогда это акулы.

– Это не так, Эллен, – возразил Бургис. – У меня, действительно, есть некоторое... э-э, уважение... к людоедам. Можешь назвать это патологическим страхом, если хочешь. А эти очень характерно махают хвостовыми плавниками, почти так же, как наши щуки. – Он улыбнулся. – Видишь ли, даже такие педанты, как я, иногда знают, о чем говорят.

Ласло покончил с едой и, сполоснув тарелку, вылил воду за борт.

– Я, конечно, понимаю, ихтиологический симпозиум – это здорово, – сказал он, – но, думаю, пора спать. Назавтра у нас большие планы. Кто хочет дежурить первым?

– Как, и здесь надо нести дежурство? – жалобно спросила Белла Ласло. – Погода хорошая, бурь не предсказывали, и никакого оживленного движения здесь нет.

– Мы сами выработали правила, – ответил ее муж, – и должны им следовать.

– Но что может произойти?

– Перемена ветра, внезапный шквал, что угодно.

– Даже браконьеры, – добавил Бургис. – В книге написано, что везде от Гаити до Кубы можно встретить браконьеров, которые ловят омаров. Хотите верьте, хотите нет, но они могут забраться на судно и обчистить его целиком, пока ты спишь.

– У нас нет ничего такого, что им могло бы потребоваться.

– А нам неизвестно, что им может потребоваться. Но что им точно необходимо, так это репелленты от насекомых, и они могут убить за одно прысканье.

– Это основной морской закон, – сказал Ласло. – Мы каждую ночь несем дежурство, даже в портах, и просыпаемся живыми и здоровыми. Какой смысл нарушать традиции? – Он подтянул “Зодиак”, прыгнул в лодку и держал ее рядом с бортом “Пайнафора”, пока в нее не забралась Белла.