Это Hay понял. Он кивнул Хиссонеру. Хиссонер сделал вдох, готовясь ораторствовать, но женщина его перебила.

– А может, заключим сделку? Товар стоит столько, что обосратъся можно.

Hay сообщил Мейнарду:

– Эта женщина пользуется неприличным языком.

– Она хочет с вами договориться. – Мейнард не видел вреда в том, что говорит от ее имени. Он чувствовал, что она, единственная из уцелевших, начала понимать, что смерть неотвратима, и рад был хоть так выказать свое сочувствие, тем более, что это ему ничего не стоило. – Их свобода в обмен на их груз.

– Да уж! – Hay рассмеялся. – Выгодный обмен. У меня в руках их корабль, их груз и их персоны. Что они могут предложить мне такого, чего у меня нет?

Никто ему не ответил. Молчание нарушил Юстин:

– Кончайте с этим! Hay улыбнулся.

– Да, Тюэ-Барб. Разговоры только сотрясают воздух. – Он сделал знак Хиссонеру.

Хиссонер заговорил, почтительно вознося взор в небеса, взмахивая руками и адресуясь, очевидно, к оставшимся в живых. Это было нечто вроде оправдательного молебствия – устаревшее обращение, которое, Мейнард в этом не сомневался, Хиссонер только слегка менял от случая к случаю.

– Преступления, вами совершенные, известны как нам, так и Всевышнему, но это все же преступления, так что они влекут за собой возмездие, и тем, кто совершает их – участь в озере, горящем огнем и серою, это – смерть вторая. Откровения, 21:8, также Глава 22:15, – все это Хиссонер произнес на одном дыхании, а когда перевел дух, то взглянул на пятерых уцелевших, ожидая увидеть признаки раскаяния, или хотя бы страха. Но они были просто ошарашены, и больше ничего.

Когда он продолжил, первые пластиковые мешки с кокаином появились на палубе.

– Ужасные слова, особенно, принимая во внимание ваше положение и вашу вину, – они должны, несомненно, приводить вас в дрожь; ибо кто способен пребывать в озере огненном? Глава 20:14. Так как свидетельство совести вашей должно убедить вас в грехах великих и многих, кои вы совершили, коими вы обидели Всевышнего превеликим образом, и весьма справедливо вызвали отвращение Его и возмущение вами, я думаю, мне нет необходимости сообщать вам, что единственный путь получить от Него всепрощение и отпущение грехов ваших – это путь искреннего покаяния и веры во Христа, и что на спасение надеяться вы можете только через Его достойную смерть и страдания.

Пока Хиссонер распространялся, Hay, указывая на мешки с кокаином, спросил Мейнарда:

– Для чего это?

– Оно меняет настроение. Как, например, ром... типа того.

– Оно придает храбрости?

– Нет.

– Для какой же тогда оно цели?

– От этого возникает хорошее настроение. Так говорят.

– Это пьют?

– Нет. Нюхают.

– Нюхают это? Нюхают? – Вспоров один из мешков, он подцепил лезвием ножа немного белого порошка. Глубоко вдохнув его носом, он стал ждать, пока что-нибудь произойдет, затем, покачав головой, насмешливо плюнул на палубу. – В бездну это, – сказал он, и его люди стали швырять мешки за борт.

– Эй, приятель, – запротестовал один из уцелевших. – Это же все равно что бросать за борт деньги.

– Молчать!

Хиссонер прервал свою проповедь на полуслове.