А на опушке леса стояла маленькая очаровательная деревенька. II жили там девушка по имени Йоринда и юноша по имени Йорингель. Йоринда была красивее всех других девушек, а Йорингель — самым статным и красивым из парней. С самого рождения они были помолвлены, а вот теперь считали дни до своей свадьбы и получали раз за разом самую большую радость. Пошли они однажды гулять в заколдованный лес! И едва они дошли до первой полянки, как оказались на траве. Йорингель задрал юбку Йоринды и начал гладить мох, который скрывался под юбкой. Раз! Гвоздик вошел в дырочку, и можно подумать, что иначе и быть не могло. Йоринде это очень понравилось, а уж Йорингелю тем более. Он соскользнул внутрь так глубоко, как только смог. Йоринда чувствовала, как бьются жилки на члене Йорингеля, и она могла заметить, как сильно он ее любил. «Начинай!» — сказал она, и Йорингель, охая, принялся раскачиваться на девушке, да и Йоринда не стала лежать смирно. Но в тот момент, когда их сладкое занятие подходило к завершению и Йорингель, чувствуя, что он не сможет сдерживаться долго, сунул свой язык Йоринде в рот, как обычно он это делал, в знак того, чтобы невеста кончала, что-то схватило их будто огромными руками и они оказались скованы вместе. Не понимая, что происходит, они испугались до смерти. И вдруг Йоринда запела:
Поглядел Йорингель на Йоринду, а та на его глазах превратилась в соловья и поет «чирик-чирик». С соседнего дерева сорвалась сова и, тяжело ухая, трижды описала над ними круг. Йорингель все еще не мог пошевелиться, он лежал, будто окаменев, и его член, так и не упавший, торчал вверх, овеваемый ласками вечернего ветра. Потом солнце опустилось. Сова скрылась в кустах, а сразу же вслед за этим оттуда вышла старая горбунья, женщина, желтая и худая, с красными глазищами, кривым носом, кончик которого доставал до подбородка. Она что-то пробормотала себе под нос, потом сцапала с ветки соловушку и унесла ее куда-то. Йорингель хотел остановить страшную старуху, но он не мог ни шевелиться, ни говорить. Однако вскоре женщина вернулась.
— Здравствуй, плетка, когда луна светит в клетке, развяжись, плетка, в хороший час, — глухо проговорила она.
И оцепенение тотчас спало с Йорингеля. Он упал перед женщиной на колени и стал умолять, чтобы она вернула ему его Йоринду, потому что сейчас ему было никак без нее не обойтись.
А старуха потрогала его инструмент и сказала.
— Вставь-ка в меня своего дружка и выеби меня хорошенько, и тогда девушка к тебе вернется.
И с этими словами она подняла подол, обнажив свои худые желтые ноги. Зрелище было настолько жутким, что Йорингель от отвращения совсем потерял голову. Он кинулся прочь со всех ног и в конце концов добежал до деревни, что стояла на другом конце леса. Там он надолго затаился, скрываясь среди стада овец, и только иногда, когда было совсем невмоготу, выпускал пар с самками животных. А поскольку его никто не видел, он мог выбирать какую угодно на свой вкус. Но он все тосковал по Йоринде, ведь, если он засовывал свой инструмент в животное, бессловесная тварь просто стояла и не двигалась. И каждый раз юноша вспоминал прекрасную Йоринду, которая билась под ним, как необъезженная кобылица.