Он схватил Людочку за руку и потащил в подворотню к дверям черного хода. На первый взгляд железная дверь черного хода тоже казалась запертой. Но когда Витя, без надежды на успех, двинул ее плечом, дверь неожиданно распахнулась, она оказалась просто прикрытой. Они осторожно прошли в офис.

В коридоре горел свет — вот бы Мадам скандал устроила, если бы первой пришла, и почему-то была открыта дверь демонстрационного зала (Шоу-рум, как выражалась Мадам).

Людочка потянулась было закрыть дверь, но потом на лице ее появилось испуганное выражение.

— Вить, а ведь мы вчера свет гасили и дверь закрывали. Что-то случилось, Витя!

— Кто сегодня дежурил-то? Борис или Эдуард Иваныч? Эй, есть тут кто! — воззвал Витя.

Голос эхом прокатился по пустому помещению.

— Ой, не надо кричать! — взвизгнула Людочка. — Страшно очень.

Она взяла Витю за руку, и они, почему-то крадучись, вошли в зал. Посредине зала, на подиуме, выложенном роскошной испанской плиткой, стояли четыре финские гидромассажные ванны. Сегодня должна была состояться их рекламная демонстрация. Были приглашены четыре манекенщицы из модельного агентства, которые должны были плескаться в этих ваннах, изображая восторг и высшую степень наслаждения жизнью, — но это только в двенадцать, а сейчас около десяти. Тем не менее в одной из ванн кто-то уже лежал. Витя включил верхний свет, и, по-прежнему держась за руки, они с Людочкой приблизились к подиуму.

На подиуме, в великолепной финской ванне Maxi-Ultra, с двойным гидромассажем, электроподогревом и подсветкой, ориентировочная стоимость три тысячи пятьсот условных единиц (или, если по-простому, долларов), лежала Марианна Валериановна Ратищева, известная всему деловому Петербургу как Мадам Джакузи.

Она была облачена в свой излюбленный васильковый костюм (пуленепробиваемый, как считали сотрудники). Остекленевшие глаза ее были устремлены в потолок, будто она выискивала там очередной непорядок.

В груди у нее торчал нож, к ножу был приколот клочок бумаги, а пониже ножа, на животе, лежала темно-красная роза, и капельки воды, непременное условие качественного гидромассажа, блестели на ней, как бриллианты.

— Витя, Витенька, что это с ней? — пискнула Людочка, прячась за Витину спину. — Что она еще задумала?

— Кажется, она больше ничего не задумает, — медленно проговорил Витя. — Вроде бы она.., того.

Он заставил себя сделать шаг и наклонился над Мадам. Клочок бумаги оказался запиской, где жирным черным фломастером было нацарапано: «С днем рождения!».

Витя вздрогнул. Людочка почему-то перекрестилась.

— Витя, я боюсь! Она это нарочно! Она сейчас как вскочит!

— Ничего она не вскочит! — голос Вити крепчал. — Мертвая она, мертвее не бывает.

Звонить нужно в милицию.

— А в «скорую»?

— «Скорая» тут не нужна.

— Витенька, а что же теперь будет? Что мы будем делать? Кто на нас будет кричать? — Губы у Людочки задрожали, и она разрыдалась.

— Что делать, разберемся. А если будешь реветь, я на тебя почище Мадам заору.

Витя приволок вконец расклеивающуюся Людочку в офис, налил ей воды из электрочайника и снял трубку телефона.