— И это тоже, — согласился Иван. — Так как, поделитесь?

— Это просто, Иван Петрович, — я присел на ствол поваленного дерева, приглашая и высочество последовать моему примеру. — Конечно поделюсь, а вы составите своё мнение, а может и дадите полезную подсказку. Давай на ты?

— Без проблем! Как ты, Феликс, любишь порой выражаться! — он посерьёзнел.

Годунов занял место рядом, готовясь послушать мои откровения, и я его не могу разочаровать. Да и мне необходимо мнение другого человека, гораздо более приближенного к местным реалиям. Точнее, к психологии людей этого мира перпендикулярного, как и времени.

— Как ты думаешь, почему люди начинаю хотеть больше, чем им требуется? — я решил начать с пространного вопроса, философского характера.

— Это очень расплывчато, — верно подметил мой собеседник. — Уточни, а ещё лучше, просто выскажи весь ход своих мыслей. Я мысленно потираю ладони, предчувствуя что-то полезное для себя, — он лестно отозвался о моих скромных возможностях заядлого интригана.

— Как я думаю, человек уровня барона действует от жиру, попросту бесится! — я эмоционально продолжил. — Много денег, власти и, как следствие, безнаказанности, приводят его к необузданным желаниям безграничного расширения своих возможностей, — я вроде правильно высказался, а Годунов начал слушать меня ещё более сосредоточеннее. — Вот и моча в голову барону и ударила, когда он прознал про истинное наследие Сквайров. Ведь обладание той же самой Державой Владыки Захребетья таит в себе нечто такое, что и нас с тобой плохо в голове укладывается. Я прав, Иван?

— Да, даже я в какой-то момент поддался воле низменных чувств, попытавшись завладеть тем артефактом, — он вдруг улыбнулся. — Ты же помнишь последствия?

— Конечно, — я ответной улыбкой поддержал его позитивное настроение. — Вас тушили девчата, хе-х-с! Это после получения отдачи от Саркофага Рюрика Мирного.

— Д-а… Весёлого в тот момент было мало… — он поделился прошлыми впечатлениями. — Продолжай, Феликс, я сгораю от любопытства возможного решения этого вопроса!

— Так вот, Иван, — я сменил тон разговора на очень серьёзный. — Мыслю я следующим образом, надеясь на свою правоту, — подошёл я к главному. — Если этого человека, перед началом основной фазы спасения баронессы, озадачить кучей проблем, то ему будет некогда заниматься тем самым, чего он затеял, похищая бедняжку Маргарет. А какие проблемы мы можем ему организовать? Любые! Но! — я поставил акцент, сделав ударение на последнем слове. — Но лучше всего сделать из него своего должника! Как? Пока я не придумал, но мысли есть. Далее, его необходимо озадачить проблемами финансов, может быть и потерей своего баронства, вплоть до земель, и лишить всех источников дохода. Это будет высшим пилотажем! — я завершил выплеск мыслей.

— Чем, Феликс, это будет? — Иван среагировал на незнакомое словосочетание.

— Э-ээ… — вновь пришлось себя мысленно выругать. — Филигранным, или ювелирным достижением желаемого результата, — я дал более сносную расшифровку.

Годунов призадумался, оперев подбородок на ладонь и глядя в пространство перед собой. Но ненадолго. Он посмотрел на меня с нескрываемым уважением, словно я мессия, упавший с небес. Мне даже неловко сделалось от его проницательного взгляда.