— Оставьте, господин полковник, — небрежно махнул рукой Давыдов. — Сами затеяли, сами пусть и разбираются. Право слово, пойдемте, чего в четырех стенах сидеть, которые, по поговорке, непременно имеют уши…

Вышли из отеля по одному, встретились несколькими кварталами дальше, как бы невзначай. По пути Кирсанов по привычке несколько раз проверился, хотя оснований к этому не было никаких. С Роулзом все концы были обрублены, ни единая душа в городе отныне понятия не имела о факте прибытия сюда такой вот троицы. Словно москвичи из «Мастера и Маргариты» о Воланде с компанией. Эту книгу Кирсанов по совету Новикова прочел, не найдя в ней, впрочем, ничего «великого». Так, фельетончик на злободневную для этого писателя тему. Искусно, впрочем, сделанный, не отнимешь. Да бог с ними, с писателями! Мы сейчас, считай, Буссенара переписываем, с детства любимого. Но какое отношение имеют стоящие на полках книги к суровой реальности бытия?

Ресторанчик они нашли очень подходящий к их вкусам, содержал его француз, и подавались здесь блюда исключительно французской кухни, с подходящими напитками. Океан был хорошо виден с веранды, где они разместились, несмотря на прохладную погоду и знобящий ветерок. Зато подальше от посторонних глаз и ушей.

— Вы меня простите, Павел Васильевич, — завел давно его волнующую тему Давыдов, — по-хорошему, что нам здесь, в конце концов, нужно? Нет, я понимаю, приказы, служба и все такое. Ни от чего не отказываюсь и ни на что не напрашиваюсь. Ну а так, приватно, антр ну[26]. Что нам Гекуба и что мы ей?

Капитан демонстрировал неплохое знание мировой культуры, но отнюдь не тщился поразить собеседников своей образованностью, само собой вырвалось.

— Что я тебе могу ответить, друг Никита, — сказал Кирсанов, растерев языком по нёбу глоток арманьяка. — Конспект нашей жизни написан не нами. И даже не для нас. Так получается, не более того. Желающего судьба ведет, нежелающего тащит. Вполне бы ты мог оставаться там, где был. Вначале — не идти в армию, с твоим образованием пристроился бы «земгусаром»[27], потом — из стамбульских фортов к нам, совсем ближе — не подписываться на эту вот авантюру. Тебя ни разу никто не принуждал. Так?

— Несомненно, — согласился Давыдов, с интересом ожидая развития извилистой мысли старшего товарища.

— Вот ты сам себе уже и ответил. Если стечение обстоятельств привело нас в некую точку, как мы должны поступать? Правильно, адекватно обстановке. Окажись мы на британской стороне, пришлось бы чем-то подобным заниматься в Претории. Чтобы с максимальным эффектом и минимальными потерями достигнуть цели, которая, повторяю, к нашим с тобой личным желаниям никакого отношения не имеет. Доступно?

— Не совсем, — честно ответил Давыдов. — Эту сказочку про африканские сокровища интересно было слушать, когда мы еще от бегства из России в себя не пришли, а сейчас, по прошествии времени — совсем другой коленкор. Не верю я больше в сказки. А если так, то требуются куда более основательные мотивации. Ну, сделаем мы то, что от нас требуется, поможем нашим хозяевам вместе с бурами взять Кейптаун — а дальше?