В разработанной и проводимой в жизнь политике «полицейского социализма» Кирсанову и таким, как он, умным, честным, раскованно мыслящим сотрудникам, отводилась ведущая роль. Такая же примерно, какую на флоте сыграли офицеры «молодой школы», при поддержке адмирала Эссена и морского министра Григоровича ставшие адмиралами в тридцать пять — сорок лет и почти выигравшие Мировую войну. К сожалению, в МВД руководителей, конгениальных флотским, не нашлось. Иначе о так называемых «большевиках» помнили бы только историки, и революции бы не случилось, и война была бы выиграна с блеском.

Но что теперь горевать о несбывшемся? Кирсанов был счастлив, что судьба, тем не менее, свела его с «братьями», и все вернулось «на круги своя», пусть и совсем иным образом.

Как только представилась возможность, Кирсанов начал учиться жить и работать в изменившихся до неузнаваемости условиях. Свойства натуры позволили ему воспринять новый образ мира как данность. Если Вселенная устроена совсем не так, как говорилось сначала на уроках Закона Божьего, а потом — физики и астрономии, значит, нужно принять это во внимание и вести себя соответственно.

За прошедшие пять лет он перечитал массу написанных между 1920 и 2005 годами книг, беллетристических и научных, просмотрел, может быть, тысячи фильмов, касающихся исключительно военной истории и деятельности спецслужб. Всяких: серьезных документальных, учебных наряду с развлекательными боевиками, про того же Джеймса Бонда, кстати, и «Семнадцать мгновений весны», и «Вариант „Омега“». Два последних ему особенно понравились. Люди показаны настоящие, и ситуации чрезвычайно поучительные.

Даже неофициальный куратор Кирсанова, Александр Иванович Шульгин, пожалуй, не представлял, насколько тщательно работал над собой его подопечный. Тем более что тот свои занятия старался не афишировать, благо по большому счету никто ими и не интересовался. Каждый волен, вне пределов сферы своих, не слишком обременительных обязанностей, заниматься всем, чем угодно. Вот Павел и работал. Компьютером и любыми другими средствами получения информации он овладел легко и пользовался ими толково и целенаправленно.

Из сказанного никак не следует, что он лелеял какие-то тайные замыслы или, упаси бог, нелояльность к «Братству», которое дало ему все и кое-что сверх этого. Просто он хорошо помнил слова своего первого учителя: «В каждый данный момент необходимо знать об интересующем тебя предмете больше, чем знает кто-либо другой, и понимать, для чего может потребоваться твое знание». Он слишком хорошо помнил, как рухнула империя, столь благополучная и процветающая в пресловутом тысяча девятьсот тринадцатом году. Том самом, с которым Советская власть до последнего сверяла свои достижения. Оттого желал встретить любой грядущий политический или природный катаклизм во всеоружии. И быть к нему подготовленным даже лучше, чем «старшие братья», могущественные и благородные, но чересчур прекраснодушные. Вот эту черту в себе Павел выжег раз и навсегда в семнадцатом году, и никто не знает, каких трудов стоило сохранять в кругу ставших ему близкими людей образ «приличного человека», хотя и несколько печоринского типа.