– В подвале? – развернулся ко мне дракон. На руках опять когти, на скулах желваки ходят под тонким слоем чешуи… и все эти преобразования с загадочным зеленоватым отливом, ибо огоньки, метавшиеся по комнате, начали липнуть к нему, как та синяя бабочка… которая снова порхала поблизости.

Неспроста!

– Полагаю, дети решили начать экскурсию по дому… с его основания. Да? – Посмотрела на притихшую парочку.

– Да, – слаженно подтвердили те.

Их отец тяжело вздохнул, прикрыв глаза рукой, затем чуть пригладил растрепанные волосы, посмотрел на меня, на близнецов… и вполне себе мирно предложил:

– Может, сначала чаю, а потом уже… экскурсию? – Последнее слово он произнес так, что брат с сестрой как по команде принялись изучать пол под ногами.

М-да, надеюсь, загадочная Соня с Лемом устроят мне прием попроще.

Пальцы дрожали, сжимая стакан, и я не на шутку боялась расплескать его содержимое. Хорошо, что дети (и прочие обитатели «дома ужасов», как мысленно прозвала особняк после истории с подвалом) не видели этот позорный момент слабости. Плохо, что за ним с сочувствием наблюдал мой работодатель. Впрочем, все по порядку.

После нетривиального знакомства с младшим поколением Тумановых мы вчетвером поднялись по лестнице наверх, где было светло, тепло, а главное, не было никаких скелетов. Контраст между каменным подземельем и отделанной деревом гостиной, полной солнечного света и цветов, был колоссальный. Я словно из могилы выползла: плечи расправила, задышала полной грудью и даже улыбнулась парочке экспериментаторов, решивших проверить на прочность мою психику. Правда, такая внезапная благосклонность лишь больше насторожила ребятню.

Девочку звали Злата, ее младшего брата – Ярослав, только младше он был всего на пару минут – близнецы же. Похожие друг на друга как две капли воды, они все равно были разными. И дело не в половой принадлежности и даже не в одежде и прическах… просто, наблюдая за ними, я интуитивно понимала, что завоевать расположение более простого и добродушного мальчугана мне удастся без труда, а вот с его хитроумной сестричкой придется повозиться. Хотя, может, дело было вовсе не в детях Арсения, а во мне самой и в моей печальной истории разрыва с «дочерью».

Воспоминания о Диане, которую я семь лет считала своей девочкой, причиняли боль до сих пор. Наверняка тревожные звоночки были в наших отношениях и раньше, просто я, одурманенная «идеальной семейной жизнью», не хотела ничего замечать. Какие чувства испытывала ко мне падчерица, я с подробностями выслушала еще месяц назад. Впечатлилась, расстроилась, обиделась… а потом снова звонила ей, не желая во все это верить. Думала, девочка просто мстит мне за развод, но… кроме пренебрежительно-раздраженного: «Да смирись уже, Милочка, – ты нам с папой не нужна!» – ничего я от Дианы не добилась. Ан нет – вру! Еще она отправила меня в черный список на своем новеньком айфоне и заблокировала во всех соцсетях.

Любила ли меня эта девочка хоть когда-нибудь? Полагаю, ответ очевиден. А вот любила ли я ее – вопрос открытый. Ведь если бы действительно считала Диану дочкой, простила бы ее предательство: перетерпела, пережила и попыталась понять подростка, бунтовать для которого в порядке вещей. Но я, увы, не понимала. Вся моя жизнь оказалась фальшивкой! Муж, дочь, дом, брак – сплошные картонные декорации! Так, может, и любовь была ненастоящей? Как знать.