Это не мой сон, решил майор Кремер, сам не понимая, откуда такая уверенность. Кино. Чужое кино. Все это мне показывают…

Он рванулся через чужой сон напролом, отшвыривая и ломая хищных лже-красоток — и проснулся. Видение померкло и исчезло.

Но не крик.

Сержант Гнатенко дежурил в ту ночь не на берегу — на крыше сорок пятого дома. Посты береговой обороны были сокращены наполовину после странного происшествия на партизанском пляже. Потому что из прилегающих к Девятке бухт исчезли айдахары — все до одного. Но совсем людей и технику с береговых утесов не убрали — странное обмеление озера еще раз показало, что сюрпризы возможны любые.

…На несколько коротких очередей у КПП Гнатенко не обратил внимания. Обычное дело, что-то ребятам в степи почудилось. Сержант и сам в подобных случаях патронов не жалел, считая, что лучше перебдеть, чем недобдеть… Ему часто приходилось хоронить недобдевших.

Когда у КПП вспыхнуло пламя, он насторожился. Потом раздались слегка похожие на выстрелы хлопки — словно в пламени взрывались патроны. Потом бухнуло сильно, огненный шар осветил все далеко вокруг, и на краткое мгновение Гнатенко показалось, что он увидел…

Всадников.

Много всадников.

Внутри периметра.

Померещилось?

А затем пламя взрыва опало, и стало темнее, чем раньше — потому что в городке погас свет. Везде. Редкие фонари на улицах, еще более редкие окна квартир — больше не светилось ничто. Опять что-то с подстанцией? Гнатенко уставился в темноту. Он прекрасно знал все шутки, что может сотворить с ночным дозорным напряженное всматривание вкупе с натянутыми как струна нервами, но… Но ему казалось, что там, в темноте между домами, происходит то, что никак не должно происходить. И звуки… Стон? Удар? Звуки ночью тоже ох как обманчивы.

Колебался он недолго — и дернул тумблер общей тревоги. Лучше перебдеть… Не произошло ничего. Вот это было уже не просто странно… То, что одновременно с подстанцией накрылась и автономная сеть системы оповещения.

Будь на месте Гнатенко какой-нибудь забитый военной жизнью черпак — на этом бы его действия и завершились. Инструкция выполнена, дальше не наше дело. Сержант же, целясь в стоявшую на отшибе от склада ГСМ цилиндрическую емкость с бензином, лишь подумал мимоходом: если поднятая таким способом тревога окажется ложной, Звягинцев его без затей расстреляет. Подумал — и выпустил первую очередь.

Полыхнуло, озарив городок, только после третьей.

И сразу для Гнатенко нашлось много работы…

В темноте — в полной, ночник и светящееся табло часов погасли, — творилось что-то странное. И опасное. Майор Кремер сел на кровати и наощупь шлепнул по здоровенной клавише аварийного освещения. В квартире замерцали тусклые лампы…

Тут же — удар.

Сильный. Сзади, туда где шея переходит в затылок. Обычного человека подобный удар надолго привел бы в беспамятство.

Кремер только зарычал и обернулся — загривок майора прикрывал толстенный слой жира. Повторить нападавший не смог. Лапищи Кремера ухватили атакующую руку. Что на руке восемь пальцев, майор заметить не успел. Кость треснула, как спичка. Тело — удивительно легкое, хоть и большого роста — описало дугу и с хрустом рухнуло на паркет спиной и затылком.