— Никто не смеет читать ее личную переписку. Никто! Слышишь? Это не его дело!

— Егор, не кричи, — вступил в разговор Стас. — Он уже все прочел, судя по тому, что меня подозревают в убийстве.

— Так тебе и надо! — вспылил Егор. — Моя б воля…

Тут уж не выдержал Стас.

— Да пошел ты в пень! — заорал он. — Меня три часа продержали в наркодиспансере, мне этот следак душу вынул, еще и ты теперь по мозгам ездить будешь! Я вообще ничего не понимаю!

— Она любила тебя, дебил! — очень спокойно сказал Егор и вышел в прихожую.

Хлопнула входная дверь. На кухне повисла гробовая тишина.

— Я не знала, — тихо сказала Ксюша.

Стас несколько раз открыл и закрыл рот, но так ничего и не сказал. Ксюше вдруг показалось, что сейчас он ее ударит. «А ведь он мог убить! — в ужасе подумала она. — Он и меня может…» Ей захотелось закричать, позвать из соседней комнаты родителей, но она не могла. Стас мотнул головой и направился к двери.

Ночь прошла кошмарно в прямом смысле слова — Ксюше снился один и тот же кошмар. Она просыпалась, переворачивалась на другой бок — и кошмар повторялся. Утром она не смогла вспомнить сон, и от этого становилось еще страшнее. Мама, увидев Ксюшино лицо, предложила не ходить в школу, но оставаться дома Ксю не собиралась — в одиночестве совсем свихнуться можно.

Уже на первом уроке она поняла, что пришла зря — голова гудела, словно в ней включили перфоратор. Ксю попросилась выйти и побрела в медкабинет. Около окна увидела странную картину: следователь стоял, уткнувшись лбом в стекло, и не шевелился. Ксюша помялась немного, но все же подошла.

— А у меня тоже голова болит, — сказала она вместо «здравствуйте».

Леонид Борисович, не меняя позы, вынул из кармана и протянул Ксюше початую упаковку «Цитрамона». Девушка оторвала одну таблетку, повертела ее в руках.

— А водички нет запить? — спросила она.

Следователь, не отлипая лбом от стекла, полез за пазуху и извлек металлическую флягу.

— Э-э-э… — опасливо протянула Ксю.

— Это компот, — тихо сказал Леонид Борисович. — Домашний.

Запив таблетку, девушка прислушалась к себе. Голова болела так же, надо было подождать. Она вернула флягу и стала рядом со следователем, тоже глядя в окно. Во дворе было пусто.

— А куда вы смотрите?

— Автобус наркоконтроля. Он уехал.

— А, — сказала Ксю, хотя ничего не поняла.

— Они не нашли следов наркотиков у ваших учеников. Ни у одного. А потом мы наугад выхватили десяток парней и девчонок. Отвезли их в лабораторию. Проверили на все подряд. Тщательно проверяли. Нашли следы употребления у половины.

Следователь замолчал и закрыл глаза. Только теперь Ксю заметила, что он очень бледный.

— Спайс? — спросила она.

— Нет такого наркотика — спайс… Есть куча дряни, которую продают под этим названием.

Они помолчали. Ксюша поняла, что ей становится легче.

— А у Стаса ничего не нашли?

Леонид Борисович покачал головой:

— И алиби его подтвердилось…

— А я с ним поговорила, — призналась Ксюша. — Он не знал, что Мышка… Диана его любит.

И она пересказала вчерашнюю встречу со всеми подробностями.

В середине разговора Леонид Борисович взбодрился.