— Ты в это веришь?

— В принципе похоже на самострел. Приставил пистолет к правому глазу, под углом, снизу вверх. Пуля выбила глаз, проломила верхушку черепа. Только вот где она, эта самая пуля? Из того ли пистолета, который был в руке у Оладика? Это вряд ли. Стреляли с расстояния. Опять же положение тел. Был тут кто-то шестой.

— Кто?

— Не могу сказать. Может, ты прояснишь?

— Не знаю.

— Я тоже выяснять не буду. Тут хоть и шито белым по красному, но я заморачиваться не стану. Повесим все на Оладика и закроем дело. Или у тебя есть какие-то другие предложения?

Магриб качнул головой. Какая разница, кто убил Оладика? Главное, что этого сукиного сына на свете больше нет.

— Тогда предложения будут у меня, — сказал Людовиков и надавил на него взглядом. — Завтра меня вызывают на ковер, будут любить без вазелина. Знаешь, за что?

— За то, что уже было. Но больше никогда не будет.

Крови пролилось немало, но Оладика больше нет, а это значит — мир всем выжившим.

— Ты уверен?

— Уверен.

— Сколько трупов в Ежовке было?

— Много.

— А кого твои люди там караулили?

— Оладика.

— У кого он там скрывался?.. Или ты думаешь, что я не знаю, кто вместе с Оладиком мог прятаться?

— Кто?

— А чей дом вы сожгли?

— Это Венс, — сказал Магриб, не удержался и цокнул языком.

Говорил ему Венс, не надо связываться с воякой. Так нет, дернул его черт!..

— Может, потому Венса сожгли? А потом Оладика… — Людовиков показал на силуэт.

— Не знаю.

— Человек в отпуск с войны приехал. Заступился за сестру старого друга, и что?

— Я же говорю, Венс это.

— А я говорю, что Фролов еще вернется. По твою душу.

— Где он сейчас?

— Не знаю, да и знать не хочу. Убийства раскрыты, трупы собраны. А камни все еще разбросаны.

— Я разберусь с этим Фроловым, — заявил Магриб.

— Этого я и боюсь. Завтра меня в ковер втаптывать будут. И что я скажу в ходе этого процесса? Сезон трупов еще не закончился?

— Я нормально с ним разберусь. За дом заплатим, а его оставим в покое.

— Ты сам себе веришь? — осведомился Людовиков.

— Нормально все будет, — заверил его Магриб.

Если это Фролов грохнул Оладика, то честь ему за это и хвала. Магриб готов был его простить, но унижаться перед ним, вымаливать прощение, это уже слишком. А Фролова скорее всего только такой вариант перемирия и устроит. Нет уж, лучше грохнуть этого удальца, да и дело с концом.

— Сворачивал бы ты свою лавочку, — сказал вдруг Людовиков.

— Не понял.

— Деньги у тебя есть. Займись бизнесом, на нем и поднимайся. А свои бандитские игры оставь другим.

— Кому это другим? — Магриб оторопело глянул на мента.

— А кто будет, того и закроем.

— Я буду.

— Значит, тебя и закроем.

— Это что, угроза? — поинтересовался Магриб.

— А если да, то что? — Людовиков с вызовом глянул на него.

Магриб озадаченно задумался. С ним люди, а мент один, без прикрытия. Место глухое, безлюдное. А вдруг это провокация? Может, в одних кустах затаился снайпер, а в других — группа захвата? Ситуация обострилась, менты обозлены, а меры они принимать умеют.

— Забыл, как с моих рук кормился? — спросил Магриб.

— А если вдруг забуду?

— Не получится!

— Поживем — увидим, — буркнул Людовиков, повернулся к нему спиной и спокойно направился к машине.