Наташа мотнула головой.

— Будешь умной девочкой?

Она кивнула, будто соглашаясь, и сказала:

— Нет!

— Раздевайся и иди в душ.

— Не пойду!

— Ты хорошо подумала?

— Родион меня найдет, а тебя, суку, пристрелит! — Наташа откровенно психанула.

— Ты сама напросилась! — заявила Рита, намотала на руку ее волосы, заставила подняться и начала расстегивать кофточку.

Наташа попыталась оттолкнуть эту мерзавку, но Рита опять ударила ее.

— Пусти! Я сама! — сказала пленница.

Наташа плакала, глотала слезы. Она все-таки разделась, встала под душ, но за мочалку браться не спешила, стояла столбом, а вода лилась на нее. Тогда Рита сама взялась за дело, с остервенением намылила ее и вышла из душа.

Наташа смыла с себя пену, вытерлась полотенцем, которое Рита принесла в душ, шагнула в комнату и огляделась. Ее мучительницы там не было, а вместе с ней исчезла одежда. Остался только банный халат, такой короткий, что стыдно было его надеть. Но лучше хоть что-то, чем совсем ничего.

Колю Малькова Егор спас дважды. Причем от одной и той же пули. Сначала он вынес его на себе с поля боя, а затем вернул с того света. У Малькова остановилось сердце, врачи отправили его в мертвецкую, но Егор не поверил в его смерть. Как будто кто-то нашептал ему на ухо, что Коля жив. Он нашел его среди покойников, нащупал пульс. Останавливалось его сердце или нет, Егор не знал, но теперь оно билось. Робко и слабо, но все-таки. Еще чуть-чуть, и Мальков остался бы здесь навсегда.

Коля уже два года жил мирной жизнью. Не так давно прислал письмо, позвал Егора к себе в гости. Мол, я дом новый поставил на берегу Вятки, баньку срубил. Вот Егор к нему и заявился. Да не один, а всем табором.

Коля понял все правильно. Он открыл не калитку, а ворота, как будто душу распахнул.

Дом хороший, бревенчатый, обшитый вагонкой, толстые стены, крепкие полы. Четыре комнаты, три печки — одна большая, две поменьше. Хозяйство вполне справное — молочная корова, бычки на откорм, гуси, куры.

Только вот смотреть за этим было некому. С женой у Коли что-то не заладилось. Была да сплыла. Вроде как к матери в деревню отправилась на какое-то время, а там кто его знает. Может, за девичьей фамилией подалась.

Коля на вид невзрачный, маленький, на лицо, мягко говоря, не очень, а жена — баба видная, глаза у нее озорные, красивые. Смотрит на Колю с фотографии, улыбается ему, зовет, а он в ответ только вздыхает, не верит ей.

— Я ведь все могу! — заявил Коля и приложил кулак к груди. — Дом этот сам, своими руками! А работа! Я же бригадир в лесохозе! Все меня ценят, уважают! — Он снова глянул на фотографию жены, и его рука в третий раз потянулась к бутылке.

Егор согласно кивнул. Грех не выпить с человеком, который приютил его семью.

Мама была недовольна, но виду старалась не подавать, понимала, что лучше временные трудности, чем постоянная боль, а то и вечный покой.

Бандиты взялись за Егора всерьез, и он решил с ними не шутить. Для начала вывез семью и Розу. Непросто это было, намучились все, пока до Коли добрались. Тот мог послать их по всем известному адресу, но, к счастью, принял всех как родных. И на постой уже определил — маму с Розой в одну комнату, детей в другую. А Егор уже завтра отправится в обратный путь.