— Кто? На «бентли»? — Виктор усиленно пытался определить размер силиконовой груди потерпевшей: третий или даже, пожалуй, четвертый будет…

— Четвертый, — не без гордости ответила девица и слегка потрогала выдвинувшийся бюст рукой.

— Кто четвертый? — растерялся Виктор.

— Не «кто», а «что», — поправила девица и обдала дымом теперь уже Виктора. — Размер, — Потерпевшая мило улыбнулась, как, скажем, старшая и такая взрослая сестра. — Да вы не волнуйтесь, я же понимаю.

И тогда Виктор взял паузу для кашля.

«Ну хоть бы зуб заболел, что ли, — в сердцах думал он, сосредоточенно изображая кашель в кулак. — Работать надо».

— Давайте уточним, — со всей серьезностью сдвинул брови и глаза Виктор, когда тянуть с кашлем стало уже неловко.

— Да куда уж точнее, — обиженно встрепенулась девица. — Был второй… Ну хорошо, почти второй. А сделала четвертый. Протез наш, отечественный. Отечественный, он и дешевле, и более безопасный…

— Вы не поняли… — опять закашлял Виктор, но уже на самом деле.

— Что это я не поняла? Там же всякие отторжения, аллергии… У импортных почти всегда бывают. У нас вон Алинка четыре раза в Италии делала, и все время такая ерунда, а тут наш попробовала — и почти уже три года…

— Вы меня не поняли, — сказал Виктор настойчивей. — Объясните четче, что здесь вчера произошло. Кто вас пытался изнасиловать, кто вас ударил и кто вам угрожал оружием?

— Ой, тоже мне оружие! — потерпевшая презрительно сморщилась. — Вот мы с девчонками как-то в сауну ездили к друзьям, вот там…

— Это был пистолет? — Виктор поправил чего-то у себя на кадыке, словно на нем был галстук.

— В сауне? — уточнила девица.

Виктор резко встал, постоял, подумал, что, пожалуй, это пока лишнее, и снова сел. Образовалась некоторая пауза — и вошел обтянутый черными кожаными штанами и кожаной же футболкой загорело-мускулистый, крашенный под пегого блондина красавчик.

— Извините, — пропищала потерпевшая и замурлыкала с красавчиком, наклонившимся к самому ее лицу.

«Нет, ну какого, спрашивается, хера я здесь торчу?! — еще сильнее затосковал Виктор, вперившись в пятно покрасневшей кожи на бедре потерпевшей. — Ходят, понимаешь, с такими ногами, тут хочешь не хочешь, а сорвешься — башкой о «бентли» хряпнешь. Кстати, если самый бедный — на шестисотом, то на сколько же тогда этот «бентли» тянет?»

«На червонец строгого, как минимум», — не замедлил с ответом внутренний голос.

«Грудь силиконовая, губы силиконовые, ногти — полторы сотни грин, — продолжал Виктор. — Массаж, солярий, тренажерный зал, колбасу поди, сволочи, и не жрут вовсе, а ты тут бегай как лось, защищай, чтоб их не дай бог кто не обидел…»

«А под прессуху фраера сунуть, то и на всю пятнаху надавить можно», — продолжал голос.

Виктор с усилием тоже переменил ногу, но нестерпимая ломота в паху не проходила.

«Ничего, ничего нормального ведь нет, все на продажу, все… — Виктор побыстрее (так ему казалось) отвел глаза, потому что потерпевшая, ерзнув коротко на кресле, продемонстрировала уже и трусики: у-узенькую такую полосочку. — Конечно, этому-то она бы… того…уж как-нибудь уж… — почти с ненавистью посмотрел Виктор на загорело-мускулистого носителя кожаных штанов. — «С такой харей я бы тоже… К-козел!»