— Что с вертолетом?! — крикнул он, подхватывая Реддвея.

— Как что? Вы же его сбили, мистер Турецкий! — ответил боец, передавая ему свою ношу. — К сожалению, ваш Мефистофель мертв. Вы снесли ему полчерепа.

Реддвей, не поднимая век, нащупал ладонь Турецкого, пожал и прокашлял:

— Победителю при… Армагеддоне мои… поздравления. — Реддвей еще несколько раз надрывно прокашлялся и смог говорить нормально.

Подъехал «рефрижератор». Они влезли внутрь, и Питер сразу связался с оператором в «Пятом уровне»:

— Какие сообщения поступали за последние четыре часа?

— Ты что, все это время не имел связи с базой? — удивился Турецкий.

— Нет, — удивился в ответ Реддвей, — если прервали на время сношение с внешним миром, значит, прервали. Напрочь. Что тебя изумляет?

— Экстренное сообщение, — начал оператор. — При попытке совершения терракта в Белфасте задержан О'Донал с группой боевиков ИРА. Намерение приобрести радиоактивные материалы категорически отрицает.

— Дальше.

— Оперативные документы.

— Подождут.

— Есть сообщение для мистера Турецкого из Москвы.

— Читай.

— «Ася — Анастасия Родичева». И подпись: «Грязнов».

— Все? — спросил Реддвей.

Турецкий тяжело посмотрел на Реддвея и, не скрывая досады, произнес:

— Конспиратор, твою мать!

— А в чем дело?

— Могли ведь взять Мефистофеля тихо, — он сорвался на крик, — и живым! Это же был Расторгуев!

— Моя фамилия не Господь Бог, а Питер Реддвей! — Он тоже перешел на крик и разгневанно дыхнул Турецкому в лицо: — Я в будущее заглядывать не умею!

Турецкий осадил себя, зря он бушует. Качалова говорила ему, что Настя Родичева — любовница генерала ФСБ. Но только сейчас, после смерти Расторгуева, он смог связать все это воедино. Жаль. Но изменить уже ничего нельзя. Он тоже не Иисус Иосифович, а всего-навсего Александр Борисович.

На помощь к Несси подоспели три человека. Они выволокли из подсобки стокилограммовый железный шкаф и заперли выход из туннеля намертво.

— Что там, — спросила она, — что взорвалось?

— Долго рассказывать. Наши уже внизу, минуты две-три осталось.

— А что с Биллом?

— Не знаем, поднимись посмотри, здесь без тебя разберемся.

Она выбежала наружу. Мазовецки как раз перевязали, он был бледный как снег — потерял много крови, но пришел в сознание.

— Я знаю, — еле слышно прохрипел он.

— Что? — Несси наклонилась пониже к самым его губам.

— Ученик должен сказать: гусь уже в кувшине…

И снова никто не встречал Турецкого в аэропорту. Толпы журналистов не ломились ему навстречу, требуя эксклюзивного интервью для своих газет и журналов, как будто он и не совершал того, что совершил. Обезглавлены, обезручены и обесточены все оперативные структуры крупнейшей в Европе (если не в мире) мафиозной организации, а всем плевать.

Конечно, телеграмм о своем прибытии он не рассылал. Ну и что, должны были сами разузнать. Только Маргарита порадовала, встретила хлебом-солью, а точнее, булочками с маком, а на его рабочем столе лежала «Times», развернутая на заголовке «Русский следователь застрелил русского чекиста-мафиози». Российские газеты тоже не оставили событие без внимания, но тут упор шел на другое — дожили, докатились: уже и в ФСБ сидят бандиты, о роли же Турецкого не упоминалось или упоминалось вскользь.