– А ты, часом, не скромничаешь? – недоверчиво и остро, с подозрением, посмотрел на обоих по очереди Валюжный.

– Абсолютно, – уверила его со всей серьезностью Ася и спросила, уводя плавно в сторону от горячей темы: – Так о чем ты хотел поговорить?

– Я не хотел, я вот товарища обещал представить тебе, – добавив немного ворчливых ноток в голос, объяснил цель своего визита Валюжный. – Но поскольку вижу, что вы и так знакомы, тем более сенсация отменяется, поспешу откланяться. Дела, знаете ли, начальственные. А вы тут уже без меня сами разберетесь. – И быстренько чмокнув Асю в щечку и коротко пожав руку Ярославцеву, заспешил прочь по коридору.

А Ася с Ярославцевым снова посмотрели друг на друга.

– Это вам, – спохватился Василий и протянул букет. – Если я не ошибся и все правильно понял, такие как вы любите.

Ася взяла букет, чуть прижала его к себе, порассматривала каждую розу в отдельности, прикрыла глаза, наклонилась, втянула в себя аромат цветов и спросила восхищенно, почти благоговейным шепотом:

– Откуда? Где вы нашли такую роскошь?

– Это все мама и ее связи, – плавясь в нежности и теплоте к этой женщине, смотрел на нее Ярославцев. – Их сегодня утром прислали из Крыма.

– Потрясающе, – зачаровалась Ася, осторожно, кончиком пальчиков потрогав лепестки цветов, как будто проверяла, настоящие ли они, и все нюхала и рассматривала розы.

– Ася, – вспомнил о важном Василий, шагнул к ней, аккуратно, как хрупкую вещь, взял ее ладошку двумя руками, наклонился и поцеловал. Выпрямился и, не выпуская ее руки, произнес: – Я хотел поблагодарить вас за свое спасение, за все, что вы сделали для меня.

– Я ничего особенного не сделала, – возразила Ася.

– Сделали, – проникновенным, наполненным глубоким смыслом голосом возразил он, пресекая любые возражения.

Ася задыхалась от его близости, как от переизбытка кислорода. Этот мужчина будил в ней какие-то совершенно невероятные, глубинные чувства, первобытные, как утраченная способность предвидеть и чувствовать истинную природу вещей и событий, ощущения и эмоции, неведомые, не испытанные еще никогда. Ася словно парила и тонула одновременно, а внутри звенел какой-то тонкий восторженный инструмент.

Она откровенно не понимала, что с ней происходит, но не могла оторваться от этого человека, не могла разорвать ту странную нить, что словно соединяла и опутывала их…

Но внезапно, в одну секунду все это буйство ощущений, чувств, эмоций, переполнявших ее, словно гармонизировалось и пришло в одно единое целое, и неожиданно Ася поняла, что все теперь стало правильно, так, как надо.

– Я что-то неосторожно сказал? – кивком головы указав в ту сторону, куда ушел Валюжный, чуть улыбаясь, спросил Василий.

– Это телевидение, – пояснила Ася, открыто улыбаясь ему в ответ. – Его суть есть сенсация, страсти, горячая новость, зрелище, какое бы оно ни было. Один неосторожный подвиг, самоубийственное сумасбродство или идиотизм, и вы герой ток-шоу и скандальных хроник.

– А горячая новость о героических подвигах Аси Волховской, – понимающе кивнул Василий, продолжив ее мысль, – это сенсация и скандальная хроника одновременно.