В Ленинграде тем временем не дремал и наш первый официальный фан – Владик Шебашов. Однажды он несколько дней не брал в рот ничего спиртного, отключил телефон, сидел дома и о чем-то думал. Результатом этой беспримерной в истории ленинградского рок-движения акции явился грандиозный домашний концерт «Кино» в Шувалове-Озерках.

Шувалово-Озерки в то время были чудесным районом Ленинграда – ни в одной из квартир огромных многоэтажных домов не было ни одного телефона, и добираться туда автобусом от конечной станции метро «Удельная» было очень неудобно, долго и противно. Выбираться оттуда, соответственно, тоже было проблематично, и поэтому Владик полюбил это место: здесь можно было спокойно по нескольку дней пребывать в гостях у знакомых без всякой связи с цивилизацией – и выпивать-закусывать безо всякой надежды выбраться домой раньше чем дня через три.

Здесь жила подружка Владика Оля, с которой он вместе учился в Институте культуры и которая хозяйничала в большой и абсолютно пустой двухкомнатной квартире. Вернее, в одной, маленькой комнатке стояла кое-какая мебель – кровать там, шкаф, то да се, а гостиная же была совершенно пуста, и лучшего места для квартирника было просто не найти. Соседом Оли был некий Паша Краев – оказывается, я знал его еще по втузу. Паша обожал рок западный и рок восточный одинаково, и вскоре уже не в Олиной, а в Пашиной квартире играли и «Кино», и Рыженко, и Майк, и Кинчев… Но это было чуть позже, а пока мы открывали эту свежую площадку.

Входная плата на концерт «Кино» у Оли была для квартирника непомерно высокой – пять рублей с человека. Так решил Владик. Но он ничего не брал себе – он был настоящим фаном нашей группы и всю сумму пустил в различные кайфы – по два пятьдесят с каждой пятерки отдавал нам, а на остальные два пятьдесят покупались две бутылки сухого и два плавленых сырка – для нас и для гостей, чтобы все чувствовали себя уютно и спокойно. Деньги были собраны заранее, и поэтому, когда мы с Витькой вошли в комнату, которая должна была стать нашим залом и сценой одновременно, то искренне порадовались – вдоль одной стены сидело на полу человек тридцать слушателей, вдоль другой стояло бутылок шестьдесят сухого и высились сверкающие алюминием небоскребы из плавленых сырков. Владик сделал все, что мог, и, по-моему, всем угодил.

Витька продолжал писать, и материала для второго альбома у нас было уже более чем достаточно. Теперь, когда мы разделили обязанности и всеми административными вопросами стал заниматься я один, мой товарищ начал наседать на меня и все чаще и чаще требовать, чтобы я поскорее подыскал студию для новой записи. К Тропилло мы решили пока не обращаться – он очень много работал с «Аквариумом», и мы не хотели лишний раз его напрягать. Борис снабдил меня длинным списком телефонов знакомых звукооператоров, сказав, что они, в принципе, могут записать любую группу, но уговорить их и заинтересовать именно в нашей записи – это уже мои проблемы. И я время от времени звонил, и с каждым звонком мои надежды на успешный поиск в этом направлении становились все призрачнее и призрачнее.