Предназначение данного помещения осталось для меня загадкой. Вариант, что это – энергоблок, разбивался о сложившиеся стереотипы: никаких волновых разрядов, искр и наэлектризованности стержни не демонстрировали. Ясно было мне только одно – именно таким стержнем Саша содрал мои маркерные метки, начертил знак-обманку и ударил меня по голове. И один такой стержень Саша хотел взять с собой, но я его отговорил, показывая, что для обороны у нас есть топор.

Предчувствие меня не обмануло – большой округлый проём действительно оказался выходом на поверхность планеты. Размеры его были достаточны, для того чтобы идти рядом, не стесняя друг друга. Как только мы ступили в эту «трубу», стенки и свод её на несколько метров вперед загорелись ярким свечением. И по мере дальнейшего нашего продвижения это свечение следовало за нами, погасая позади нас и разгораясь перед нами.

Идти было легко – поверхность выровненного «пола» обладала хорошим сцепляющим свойством. Вестибулярный аппарат подсказывал мне, что мы по спирали медленно поднимаемся вверх. Похоже, для создателей этого подземного бункера форма спирали являлась каким-то важным символом. Именно символом, так как сам бункер имел простую и преимущественно прямоугольную экспликацию.

Шли мы ещё довольно долго. Наконец, метрах в тридцати от себя я увидел глухую стену, закрывающую округлый проём. На небольшом расстоянии от этой перегородки по всей внутренней поверхности «трубы» шёл ярко светящийся ободок.

Когда мы подошли к этому ободку, Саша остановился и оглянулся. Я понимал, что он хочет попрощаться с этим местом, и не торопил его. Меня волновало только то, чтобы мы не попали сейчас в синее пекло снаружи. Но похоже, Саша умел как-то определять время суток на этой планете, поэтому он не спешил и не суетился.

Прошла минута и Саша решительно, по-взрослому, повернулся ко мне и взял меня за локоть. Затем мы вместе перешагнули через светящийся ободок. И глухая стена перед нами исчезла! Это произошло мгновенно и беззвучно. По крайней мере, работа неведомых автоматов или механизмов ни чем себя не выдала.

За открывшимся проходом стояли дымчатые сумерки ночной Травы. Когда мы вышли, я непроизвольно сделал глубокий вдох, и с этим глотком чужого воздуха меня наполнила радость обретения мира, осознание его огромности и непостижимости!

«Дверь» закрылась за нами бесшумно и быстро. Вход в бункер находился в отвесном склоне той самой ложбины со срезанными наростами, чуть дальше того места, где в неё спускался я. Я безуспешно попытался в склоне каменистой породы разглядеть приметы входа. И когда я подошёл к стене ближе чем на метр, то она растворилась, обнажив округлый проём.

Саша тронул меня за плечо и, указав рукой на небо, дал понять, что нужно поторапливаться. Мы выбрались из ложбины и скорым шагом направились к «копейке».       Старая машина стояла на том же месте, ожидая своего загулявшего водителя. Внутри неё было как в парнике, и нам пришлось все двери несколько минут держать открытыми. А чёрные мусорные пакеты мне всё равно пригодились, так как провиант пропал окончательно. В горле сразу пересохло, но я решил не рисковать и остатки воды из бутылок вылил на траву.