— А почему вы его заподозрили? — поинтересовался Гончаров.

— Видите ли, — запинаясь, проговорил Кривошеев, — у моего жильца какие-то неполадки с паспортом. Живет он без прописки, нигде не работает, в общем, странный образ жизни ведет… Я, конечно, понимаю, что нарушил паспортный режим, но…

Гончаров усмехнулся.

— Но… жилец предложил вам хорошую плату, и вы решили пойти на такое нарушение.

Кривошеев молча опустил голову.

— Когда вы его в последний раз видели?

— Сегодня он не ночевал дома. Приехал на дачу незадолго до моего отъезда.

Гончаров посмотрел на часы.

— Сейчас без четверти одиннадцать. Надо поторопиться.

— Надо торопиться! — как эхо, повторил Кривошеев.

— Вы, Сергей Михайлович, поедете с нами. Главное, не мешкать.

Мы вышли на улицу. Моросил дождь. Мокрый асфальт мостовой блестел и искрился под ярким светом фонарей. Две машины ожидали нас у ворот соседнего дома. В одной поместились Дроздов и его сотрудники. Гончаров, Кривошеев и я сели в другую. Машины развернулись и понеслись по еще оживленным улицам.

Мимо нас точно проплыли стадион «Динамо», Аэропорт, поселок Сокол. Сквозь стекла мелькали вперемежку многоэтажные дома, небольшие домики, огоньки каких-то строений, заборы новостроек, застекленные крыши заводских корпусов. Наконец город кончился, и по обеим сторонам шоссе потянулись поля, перелески, дачные поселки.

Гончаров наклонился к шоферу и о чем-то спросил.

Откинувшись обратно на спинку сиденья, он сказал:

— Скоро Локтево.

Через некоторое время машина резко свернула вправо. При слабом свете редких уличных фонарей стали видны очертания домиков, разбросанных на небольшом расстоянии друг от друга. Перед нами расстилалась маленькая дачная улочка, по обеим сторонам которой темнели крыши и мезонины дач. Машина замедлила ход и остановилась. Я увидел, как сзади на небольшом расстоянии от нас погасли фары второй машины. На улице не было видно ни одного прохожего. Только лай собак нарушал ночную тишину да в соснах шумел ветер.

— Прошу вас пока оставаться в машине, — сказал майор и бесшумно вышел. Некоторое время мне была видна его фигура, потом она словно растаяла в темноте. Мы сидели молча, и только Кривошеев, тяжело вздыхая, изредка что-то шептал.

Скоро Гончаров вернулся. Отворив дверцу машины, он тихо сказал, обращаясь к Кривошееву:

— Люди расставлены. Все идет по плану. У меня к вам просьба: зайти на дачу и показать, где находится ваш квартирант.

Кривошеев ничего не ответил. Послышался его очередной тяжелый вздох. Видимо, поняв, в каком состоянии он находится, Гончаров успокоительно добавил:

— Да вы не нервничайте, никакой опасности нет, мы все предусмотрели и все учли. Вы хозяин дачи, приехали к себе, что в этом особенного? Если он там, а судя по тому, что не видно ни огонька, уже спит, тем лучше. Я пойду вместе с вами. Хорошо?

— Хорошо, — хрипло проговорил Кривошеев. Гончаров, протянув руку, помог ему выйти из машины.

В машине остались я и шофер. Снова воцарилась тишина. Шофер переложил пистолет из заднего кармана брюк в пиджак и стал напряженно всматриваться в темноту.