— Но если и этого недостаточно, отпустишь?

— Что? НЕТ! Ни за что, это невозможно! Она моя анаад!

— И это значит, что ты без нее жизни не мыслишь, а вот она-то вполне может так и не увидеть в тебе центр всего сущего.

Дыхание прервалось, как от удара чудовищной силы, мгновенно смявшего всю мою грудную клетку.

— Зачем говоришь такое? — пробормотал я сипло.

— Мне и Духам интересно знать, ты не готов отпустить свою Софи, потому что сам бесконечно в ней нуждаешься, или же потому, что твердо веришь: ты тот единственный, что предназначен ей для всего, тот, кто способен позаботиться о ее счастье, добиться его, пройдя через любые трудности.

Ответить я смог не сразу, понадобилось глубоко посмотреть в себя, ибо на поверхности для меня не было разницы.

— Я в ней нуждаюсь так, что нет сил даже представить себя без нее. Но ее счастье мне дороже. И ради него я готов на все, даже убить свою лойфу, отпустив.

— Ответ есть у тебя и у нас, — вздохнула женщина, как будто с облегчением, и растворилась в воздухе, а я остался пялиться на все так же сидящего на корточках Агову, следящего от скуки за пролетающими мимо оссца. Выходит, он ничего не видел и не слышал. Как же мне понять, зачем авгасса приходила на самом деле? Неужто только для того, чтобы напомнить мне, что это я как энгсин живу и дышу для своей анаад и никак не иначе?

— Погодите-погодите-погодите! — забормотала я сбивчиво и замотала головой, отказываясь понимать сбивающую с ног суть услышанного. — Вы же не можете… не хотите сказать… что все… все будут уничтожены без разбора?!

Но незнакомка только кивнула, подтверждая, что эта жуть мне не послышалась. В желудок будто рухнула куча камней, а в позвоночник кто-то впился страшными челюстями по всей длине. Я ошарашенно, в поисках хоть какой-то подсказки и заверения, что это галлюцинация, обратила взгляд на Вали, но она без всякого выражения смотрела в пол.

— Но так нельзя! Там есть достойные женщины и мужчины! — закричала, скорее всего, проявляя крайнюю непочтительность, но какое мне до этого дело после такой новости. — Большая часть из них — жертвы обстоятельств, а вовсе не мерзавцы и не агрессоры! Οни просто люди!

— Просто люди? Люди, что спокойно взирали на низведение других людей до уровня скота до тех пор, пока это не касалось их? И так ли уж справедливо сравнение с животными, если очутившись в отвратительных условиях, эти самые люди опустились до насилия над такими же униженными ради лучшего куска пищи, ради лучшего места, даже ради удовлетворения похоти? — Моя оппонентка говорила спокойно, даже монотонно, без всякой тени эмоций, и от этого меня бросило в холод.

— Откуда вы… — Идиотский вопрос и совершенно неважный сейчас. — Οни же всего лишь вынуждены выживать как могут!

— Выживание выживанию рознь. Можно делать это, поддерживая ближнего, а можно — отбирая его крохи и остатки достоинства по праву сильного.

— Вы не представляете, что за чудовище стоит над ними! — Я бы затопала, но ноги как приросли к камню.

— Девочка, это ты не хочешь видеть, что под этим чудовищем тоже далеко не невинные. Кто-то был таким сначала, кого-то извратило пережитое, но ты обманываешь себя, представляя, что если убрать верхушку угнетателей и мучителей, все остальные станут жить в гармонии и равенстве. Те, кто прилетел с тобой сюда, изначально не планировали этого в нашем мире, так или иначе. На место одного сильнейшего придет новый. Духи видят в их лойфах — все они жаждут не свободы и покоя, а возвышения над себе подобными. Скажи мне, что ты этого и сама не знаешь. Скажи, что в мире, из которого вы пришли, не так же.