Поток машин замер перед очередным светофором, правая полоса была свободна, и Алексей вырулил туда, предполагая, что успеет к зеленому сигналу, чтобы первым уйти с перекрестка. Невольно посмотрел на тротуар и увидел девушку, которую окружили трое парней, стоявшие слишком близко, словно прикрывая ее своими телами. Верещагин уже проскочил мимо, но в последний момент, увидев, что один из троицы схватил девушку за воротник дубленки, резко затормозил и сразу включил задний ход, едва не столкнувшись со следующей за его «Пассатом» машиной. Выскочил наружу и кинулся на тротуар. Теперь у него не было сомнений, что к девушке пристали уличные грабители. Когда Алексей подбежал, девушка уже лежала на мокром асфальте, один из парней стаскивал с нее коротенькую дубленку, второй держал маленькую дамскую сумочку и рылся с ней. Всем им на вид было едва ли больше восемнадцати, и у всех одинаково выбриты головы.

Понимая, что в такой момент уже не до разговоров, Леша ударил сначала того, кто обыскивал сумку, потом второго, снимавшего дубленку, – оба они, не ожидавшие нападения, полетели на землю. Третий отскочил в сторону, вытаращил испуганно глаза и заорал:

– Ты че, охренел? Не видишь, что это чурка?

Верещагин шагнул к нему и прошипел:

– А ну брысь отсюда!

Парень бросился бежать, а следом и другой, зажимая рукой разбитый нос. Последний налетчик делал попытки встать – опирался на руки, но снова падал, его лицо было в крови.

Верещагин помог потерпевшей подняться с тротуара, потом подхватил с земли ее сумочку и протянул девушке.

– Не ушиблись?

Та молча потрясла головой, испуганная только что произошедшим.

Перед Алексеем стояла совсем девочка, школьница лет пятнадцати, если не младше. У нее были темные волосы и восточные глаза.

– Рахмат, – прошептала она.

– Не за что, – ответил Верещагин на узбекском. – Мне обидно, что на свете есть такие дураки.

Он показал на бритоголового парня, который, немного придя в себя, начал на четвереньках отползать в сторону.

– Всего равно спасибо, – сказала спасенная уже по-русски. – Никто ведь не подошел, только вы.

– Просто я успел первым.

Алексей посмотрел на прохожих, люди проскакивали мимо, не обращая на них внимания. Девушка присела на корточки и начала собирать высыпавшиеся из сумочки вещи. Верещагин наклонился и стал ей помогать. Увидел совсем рядом ее тоненькие, обтянутые джинсиками ножки, и отвернулся.

– Вы давно здесь? – продолжил разговор по-узбекски.

– Третий год. Я студентка университета.

Алексей удивился: трудно было поверить, что этому хрупкому созданию уже двадцать.

– И как же родители отпустили вас одну так далеко?

– Папа сам учился в Ленинграде и хотел, чтобы я именно в Питере получила образование. А потом, хотя меня здесь и считают… – она сделала паузу, чтобы не повторять грубое слово, – дома-то я не узбечка. У меня мама русская.

– Приехали бы с мамой.

– Мама умерла, – вздохнула девушка, – уже давно.

– Простите…

Она посмотрела на Алексея и добавила:

– А папа в прошлом году.

Надо было что-то сказать, и Верещагин, выпрямляясь, предложил:

– Давайте я вас подвезу, сегодня у меня много свободного времени.