Столовое серебро он продал через знакомого студента, вырученные деньги прокутил в ресторане с одной смазливой крошкой. Когда от бублика осталась одна только дырка, познакомился с миловидной и, что важно, состоятельной женщиной лет тридцати пяти. Поселился у нее в квартире, стал жить на всем готовом, не забывая время от времени о своих молоденьких подружках. В конце концов он был уличен в неверности, обвинен в транжирстве и вычеркнут из личной жизни очередной благодетельницы. В этот раз он унес с собой золотой перстень с настоящим изумрудом. Продал его, прогулял, а потом появились товарищи из уголовного розыска, взяли его под белы рученьки и отвезли в отделение. Но вскоре обкраденная женщина вынуждена была отозвать выдвинутое в его адрес обвинение в обмен на согласие Димы забрать свое заявление, в котором он слезно поведал, как подло был совращен и нагло использован великовозрастной развратницей. Женщине еще пришлось раскошелиться, чтобы следствие позволило ей сделать обратный ход.
В таком ключе и продолжал жить Дима Бабочкин, пока не оказался в уголовном розыске в следующий раз, после того как нагрел очередную благодетельницу на десять тысяч долларов из тех денег, что она откладывала себе на новую иномарку. В тот раз он забылся и совершил кражу после того, как ему исполнилось восемнадцать. Должен был идти в армию, а попал за решетку – на долгие три года. Вот там он и вспомнил добрым словом своего отца, сгонявшего с него в день по семь потов, чтобы он вольготно чувствовал себя и на татами, и в уличной драке. Тюремных понятий он не знал, зато быстро понял, что в неволе сила решает если не все, то многое. Одному приставале он сломал челюсть, другому нос, третьему отбил селезенку. На этом домогательства со стороны озабоченных прекратились. Братва зауважала...
Отмотал срок, вернулся в Черноземск, отец помог устроиться тренером по карате в спортивной школе, но очень скоро он оказался в частном фитнес-клубе, которым владела не очень симпатичная, но богатая особа в годах. Уроки карате он преподавал ей лично – сначала в спортзале, а затем и в постели. Жил он с ней долго, пока не надоело. К тому времени он состоял в хороших отношениях с женщиной побогаче, она-то его и пригрела. В этот раз за дверь она выставила его сама. Уличила в измене с молоденькой служанкой, и от ворот поворот. Это бы ладно – со зла дамочка обвинила его в краже, которой не было.
И снова изолятор временного содержания, и снова общение с операми, которые свято верили, что часики с бриллиантами украл именно Дима. Прошлая его судимость как нельзя лучше укрепляла это их мнение. Все бы ничего, но они стали выбивать из него показания, а у него не выдержали нервы. Ментам досталось на орехи, а он едва избежал печальной участи. Лишь чудо спасло его от пресс-хаты. Но ничего не могло спасти его от обвинительного приговора. Снова этап, снова зона, на этот раз строгого режима.
Но ничего, он опять на свободе. Двадцать восемь лет – совсем не возраст, можно начинать жизнь сначала. Но с чего начинать? Ни кола у него в Черноземке, ни двора. А в родной городок он возвращаться не желает. Да и не ждут его там. Старший брат и младшая сестра делят и без того тесную квартиру с родителями. Три семьи на одной жилплощади – такого блага никому не пожелаешь. К тому же в Гачкине с работой худо, и все друг друга знают – так что судимости свои никак не скроешь. Пальцем на Диму показывать не станут, но на работу никто не возьмет.