Просто отец относится к маме немного… иначе.

Одержимее.

Слишком ревнив. Слишком требователен.

Слишком… жаден.

Опять же, будучи детьми, не замечаешь, какими взглядами обмениваются родители, как невзначай прикасаются друг к другу, точно не могут сдержаться. Как пытаются быть ближе.

Осознание подобного приходит, когда сам начинаешь интересоваться противоположным полом.

Дмитрий знал, что отец без ума от матери. Он прилюдно не говорил о любви. Солдаты слов любви не знают — это про их батю. По крайней мере, прилюдно не показывают.

Но и Дмитрию, и Вано не раз попадало от него, если они не слушались маму или пытались перечить. Причем методы воспитания соответствовали авторитарному характеру отца. С ним они могли спорить, доказывать свою правоту. А с мамой…

Мама была мамой.

Девочкой для папы, которую он любил.

И тут — ссора.

Более того, мама демонстративно перестала разговаривать с отцом и в первую наступившую ночь попыталась лечь спать в гостевой комнате. Парни проснулись, оттого что отец выбил дверь в гостевой. Братья переполошились и ринулись туда.

Мало ли что… Отец порой бывал слишком горяч. Нет, они ни разу не видели, чтобы он её обижал физически. Отец им и сам говорил, что женщин трогать нельзя, потому что они априори слабее, и применять в отношении них силу — трусливо.

Но в ту ночь близнецы не хило перепугались и, как были в трусах, бросились к родителям.

Отец был выпивши. Сильно. Он стоял в дверном проеме в домашних штанах и любимой майке и тяжело дышал, сжимая кулаки. Сыновей не видел.

— Воробушек… Ты спишь ВСЕГДА в нашей спальне! — он не говорил, цедил сквозь сжатые губы. — Я понятно выразился? Или мне полдома разнести к херам собачьим?

Мама с покрасневшими глазами подошла к нему. Парни напряглись. Им не хотелось думать, что отец может её обидеть. Но, опять же, он был пьяным и злым. Чертовски злым.

Она встала напротив отца.

Точно Воробушек… Дима с Ваней не раз в детстве посмеивались, когда слышали, как папа маму ласково называет. Смешные. Потом, уже став подростками, попробовали секс, отношения, и у них самих появились «лапоньки» и «киски».

Но тогда… В ту ночь ребят лихорадило не хило.

Мама, ничего не сказав, спокойно прошла мимо отца и, увидев сыновей, слабо улыбнулась:

— Быстро спать. Вам завтра с утра на тренировку.

Ага! Какая тут тренировка!

Отец их тоже заметил и покачал головой.

В ту ночь он спал в кабинете.

На следующую — тоже.

Естественно, братьям никто не говорил о причине ссоре. В доме воцарилась тяжелейшая атмосфера. После занятий в лицее, посещений тренировок, они спешили домой. Им надо быть в доме! Попытаться примирить родителей. Вано даже как-то отметил, что отец не против, чтобы сыновья выступили миротворцами, чего раньше никогда не случалось.

Тщетно.

Мама не сдавалась.

Бойкот так бойкот.

Хорошо, что Нина находилась у Зиминых, она бы точно восприняла ссору родителей куда острее парней. С другой стороны, будь Нина дома, может, мать с отцом и не стали бы устраивать маленький апокалипсис?

На третий день, выходя из раздевалки, Вано тормознул Дмитрия.

— Слушай, Мить… А если родители разводиться надумают?