Но девушка постаралась стряхнуть отчаяние и тяжелые мысли. Нужно быть храброй! Придется смириться с тем, что она осталась одна и может доверять только собственным инстинктам выживания. Лучше не ждать возможности ускользнуть, а самой выбрать время. Похититель позволил ей ехать на собственной лошади. Это уже кое-что. И если Алисон его заложница, он действительно не посмеет причинить ей зло. Правда, пока бербер не очень заботился о ее благополучии. Алисон умирала от жажды, а веревка натерла нежную кожу почти до крови. Кроме того, она испытывала еще одно ужасное неудобство, но по понятиям общества, в котором воспитывалась, леди не может упомянуть вслух ни о чем подобном. Но, когда они спустились в покрытую скудной растительностью долину, окруженную суровыми горами, Алисон решила, что продолжать мучить себя больше нет смысла.

— Пожалуйста, мне нужно остановиться!

Услышав неожиданную просьбу после столь долгого молчания, похититель остановил коней. Встретив его пронизывающий взгляд, Алисон с трудом удержалась от желания поспешно отвести глаза.

— Хотите уморить меня жаждой? У меня целый день во рту капли воды не было!

Мрачное лицо осветила улыбка сожаления:

— Я совсем забыл, какую изнеженную жизнь ты вела.

Он отвязал от седла мех из козьей шкуры и протянул ей.

— Прости, что не могу предложить ни чая, ни шоколада.

Проигнорировав язвительный ответ, Алисон подняла к губам горлышко меха и жадно отпила несколько глотков. Вода оказалась тепловатой и странной на вкус, но немного освежила пересохшее горло.

Когда Алисон отдала мех, бербер тоже глотнул воды, привязал мешок к седлу и уже хотел ехать дальше, но Алисон набралась храбрости:

— Подождите!

Он поколебался, вопросительно глядя на нее.

— Мне бы хотелось уединиться на несколько минут, — выдавила она, смело выдерживая пристальный взгляд, и, хотя чувствовала, как краска смущения ползет по щекам, не собиралась опускать глаза. К счастью, он все понял без дальнейших объяснений и коротко кивнул:

— Через несколько минут мы остановимся напоить коней. Тогда и сможешь уединиться.

Алисон пришлось удовлетвориться этим, хотя она не имела представления, откуда может взяться вода в этом Богом забытом месте.

Но бербер оказался верен слову. Меньше, чем через десять минут, они оказались в настоящем оазисе, где в изобилии росла свежая зеленая трава. Небольшая, но довольно сильная струйка воды била из трещины в скале. Подземный родник!

Похититель спешился и подошел к ней. Когда он поднял руки, чтобы обнять ее за талию, Алисон съежилась, не в силах выносить прикосновений этого дикаря. Она все острее ощущала, как беспомощна и беззащитна здесь, наедине с мужчиной, во власти безжалостного негодяя. Но что хуже всего — она все сильнее и сильнее сознавала его чисто мужскую привлекательность, непонятное волнение, которое он возбуждал в ней.

Циничная улыбка, изогнувшая его губы, казалась почти издевательской, как и слова, произнесенные шепотом:

— Да ты, кажется, боишься меня! Не может быть! Неужели это та самая молодая леди, которая так беззастенчиво хвасталась, что не боится опасностей дикой страны?!