— Неужели ты совсем не хочешь ничего знать о той стране, где собираешься поселиться? — с любопытством спросила она. Но Оноре упрямо покачал головой.

— Нет. Абсолютно нет. Не могу понять, какое значение для винограда будет иметь, увижу я пустыню или нет. Скорее всего такое путешествие будет крайне вредным для моего здоровья и для твоего тоже, дорогая. Мне совершенно неинтересно, могут ли туземцы стоять на головах или танцевать голыми на верблюдах. Какое мне дело до их варварских обычаев?!

— Дядя, они вовсе не стоят на головах… — Раздражение Алисон едва не прорвалось наружу, но, пытаясь добиться своего, она умоляюще пробормотала:

— Ну же, дядя, согласись, я вела себя, как настоящий ангел. Пора отдать мне должное! И если я позволила Эрве ухаживать за мной, как ты хотел…

— Но ты не согласилась выйти за него замуж.

Настала очередь Алисон хмуриться.

— Об этом мы не договаривались.

— Неужели? Но как ты сможешь влюбиться в мужчину, если не видишь его целыми месяцами?

— Но мы уедем всего на несколько недель! Я уже говорила: путешествие не имеет никакого отношения к моему решению стать женой Эрве.

Оноре пристально посмотрел на племянницу.

— Если я откажусь, ты, несомненно, найдешь способ отправиться без меня.

— Не хотелось бы поступать против твоего желания, но в таком случае придется попытаться совершить это путешествие одной.

— Я не могу подвергать тебя такой опасности! — Его темные глаза лукаво блеснули. — Возможно, это даже хорошо, что я успел отдать нужные распоряжения.

Алисон ошеломленно уставилась на дядюшку и лишь через несколько мгновений, осознав правду, широко улыбнулась.

— Ты, дядя, настоящий мошенник! И с самого начала собирался ехать!

Оноре, явно довольный собой, хмыкнул:

— Только умоляю, не говори Эрве. Ему совсем не понравится, что я потакаю подобному недостатку в твоем характере.

— Нет, конечно, нет. Пусть он обвиняет меня в том, что я дурно на тебя влияю.

Предпочитая не заострять внимание на этом щекотливом предмете, Алисон позволила неукротимым мыслям улететь в завтрашний день.

— Нужно отправляться с самого утра, если сумеешь вынести суматоху сборов.

— Но я ведь обещал, не так ли?

— Да, — кивнула Алисон, — но я не была уверена в серьезности твоих намерений.

— Только для тебя, дорогая, я способен подняться в такую рань, чтобы отправиться в дикую глушь.

— Это вовсе не глушь, дядя. Алжирская равнина не так уж сильно отличается от сельской местности во Франции.

— Ну да, это ты так считаешь, — пробурчал Оноре, бросая на племянницу гневный взгляд из-под кустистых бровей. — Но не жди, что я стану гоняться за тиграми, слонами и прочим зверьем, как твой дядя Оливер.

Ворчливость Оноре никогда не раздражала племянницу. Она наклонилась и поцеловала его в щеку.

— Никаких тигров, обещаю.

— Избаловал я тебя на свою голову!

Не отрицая очевидного, Алисон заговорщически улыбнулась опекуну. В детстве родители мало ей уделяли внимания, но к услугам малышки была целая армия слуг, во всем ей потакавших. Позже, оставшись сиротой, она не страдала от недостатка любви со стороны родственников, особенно Оноре. Он заменил ей умершего от холеры отца, и девушка горячо его полюбила.