– Замолчите, несчастный! – не выдержав, закричал камергер, но тут же свалился от удара под ребра.

– Замечательно! Вы непременно должны будете поделиться со мной рецептом этого чудодейственного средства. А также письменно и максимально подробно описать, кто вас нанял и для каких целей. Немедленно!

– Но как же, ваша милость, я не могу…

– А если вы, досточтимый мэтр, не сделаете этого, то позвольте обратить ваше внимание на этот камин и кочергу, стоящую рядом. Если оную кочергу хорошенько раскалить в означенном камине, после чего поместить в ваш anus… Что, латынь от волнения забыли? В задницу, мэтр, в задницу! Так вот пишите и не испытывайте судьбу. Кстати, господин придворный, надеюсь, у вас хороший почерк? Потому что вам предстоит та же операция, если вы откажетесь в красках описать ваши намерения в отношении светлейшей княгини Дарловской и ее неродившегося ребенка. Хотя… вы все это прекрасно напишете на борту моего корабля. Что-то мне местный воздух перестал казаться здоровым.

«Ветер по морю гуляет да кораблик подгоняет». Мы сидим в каюте «Святой Агнессы» обнявшись, и я рассказываю княгине Дарловской «Сказку о царе Салтане». В прозе, конечно, я, в конце концов, не Пушкин. Она доверчиво держит меня за руку и слушает, а я в который раз рассказываю женщине сказку. В сказке хорошо, там прекрасный принц победит дракона и женится на прекрасной принцессе. И жить они будут долго и счастливо. А тут что делать? Дракона я не победил, хотя принцессу из его лап пока что вырвал. Прекрасная принцесса ждет от принца ребенка и знать не знает, что он собирается жениться на другой. Не говоря о том, что такая принцесса у принца не одна. Такая вот хреновая сказка.

– Что с нами будет, Иоганн? – прерывает меня Агнесса Магдалена и заглядывает в глаза.

– Все будет хорошо, Агнешка (ласково зову я ее на польский манер). Все будет хорошо.

– Куда мы плывем?

– Идем, милая, мы на военном корабле, а моряки говорят «идем».

– И куда же мы идем?

– В Дарлов, Агнешка.

– Почему в Дарлов?

– Это твой город, милая, и твоего будущего малыша. Он должен родиться там.

– А ты останешься со мной?

– Нельзя. Ты же знаешь, мне нельзя быть рядом. Но я оставлю своих людей – если надо будет, они станут оборонять замок до моего приезда. Впрочем, дядя не решится на открытую войну, а если решится, то я ему не завидую.

– Дядя сказал, что никогда не даст своего согласия на наш брак.

– Я знаю, не только он.

– Твоя матушка тоже… она знает?

– Да, и она тоже из Грифичей. Но это все не столь важно, важен только наш ребенок. А он старший в своем поколении, и он наследник всей Померании.

– А Ульрих?

– Он младший сын деда Богуслава, даже если у него будут дети, потомство князя Георга имеет больше прав.

– Потомство князя Георга… – горько повторила Агнесса.

– Мы с самого начала знали, что так будет, милая.

– Твоя матушка, верно, нашла тебе невесту?

– Да, но не надо сейчас об этом! Сейчас надо думать о будущем нашего малыша. Помимо дяди Филипа есть еще Бранденбург. Если династия прервется, то Померанию получат Гогенцоллерны. Сейчас они по уши увязли в дележе Клевского герцогства, но кто знает, что на уме у этой жадной семейки.