И я непременно кинулась бы в бой, если бы не два обстоятельства – мое обещание Дэну подождать, пока он сам мне все расскажет, и тот факт, что я уже опаздывала на встречу с одноклассницей Валентины Глушко.
Татьяна Анчикова оказалась полноватой усталой женщиной. Благодаря прекрасной зрительной памяти я тут же вспомнила, что видела ее на групповой фотографии вместе с Валентиной, Петром и Анной Тюлениной. Скромно одетая в простой серый костюм явно из «белорусского трикотажа», который так любят наши дамы, не имеющие достаточно финансов на более дорогие вещи, она показалась полной противоположностью Анны.
– О чем вы хотели со мной поговорить? – спросила Татьяна, когда мы с ней уселись в уличном кафе под брезентовым зонтиком и заказали кофе.
– О Валентине и Петре Глушко, а также еще об одной вашей подруге, Анне Тюлениной.
– Тюлениной? – переспросила женщина, недоуменно глядя на меня. – Я никакой Тюлениной не знаю!
– Не знаете? – удивилась я. – Но как же… Погодите, вы же сфотографированы вместе.
– Мы – вместе? С кем?
– С Валентиной, ее мужем и Анной… «В контакте» я видела большой групповой снимок, он еще озаглавлен «Двадцать лет спустя»…
– А как она выглядит, эта ваша Тюленина? – поинтересовалась Татьяна.
Я вкратце описала жену адвоката.
– А-а, понятно. Так она, видать, по мужу Тюленина, что ли? Судя по описанию, это, наверное, Бутова. Только Анька моей подругой никогда не была – как, собственно, и Петька. Да она же вообще не в нашем с Валентиной и Петром классе училась, а в параллельном: наш был «Б», а их, разумеется, «А». Это, между прочим, уже о многом говорит, ведь под первую букву алфавита обычно попадают те, кого считают лучшими, а уж потом идут середнячки вроде нас – ну, слава богу, что не «Ж»! А Валя с Петькой никогда особо не ладили, и я не замечала, чтобы между ними возникла какая-то особая симпатия, и страшно удивилась, когда узнала о свадьбе: трудно найти двух более непохожих людей! Но у них ребенок и все такое…
– Вы близко общались с Валентиной после окончания школы? – задала я следующий вопрос.
– Да нет, не то чтобы, – покачала головой Татьяна. – Так, иногда созванивались – в последнее время очень редко. А потом я вдруг узнаю, что она умерла – представляете?! Петька сказал, Валя умерла от пищевого отравления, но в подробности вдаваться отказался. Знаете, она и так не очень-то была довольна своей жизнью с Петькой, а еще эта встреча выпускников на двадцатилетний юбилей школы…
– А что – встреча?
– Да некоторым из нас она особой радости не доставила, – вздохнула Татьяна. – В том числе и мне.
– Почему же? – удивилась я. – Обычно приятно увидеть старых друзей после стольких лет разлуки, узнать, кто чего в жизни добился!
– Вот-вот, добился! – перебила меня Татьяна, и в ее словах я уловила плохо скрываемую горечь. – Так уж вышло, что большинство ребят из нашего класса здорово «приподнялись», как сейчас говорят: у кого свой бизнес, у кого муж богатый. А у меня создалось впечатление, что только мы с Валюхой – не пришей кобыле хвост! У нее – муж-балбес, возится с компьютерами в своем НИИ и счастлив, дурачок, хоть денег и не платят ни черта! А я вот вообще без мужа, двоих оглоедов ращу и каждый день думаю, как концы с концами свести. Да я вообще не пошла бы, но все-таки мы были первым выпуском этой школы, мои дети сейчас в ней учатся, да и директриса лично каждому звонила с просьбой прийти, ведь все три первых выпускных класса вместе собираются – это не шутка, верно? А как пришла туда, так и притухла, как говорится, стала себя жалеть, оказавшись среди крутого и продвинутого народа. Даже мысль появилась дурацкая – жизнь, мол, прожита зря! В общем, одно сплошное разочарование! Мы с Валей ушли рано и отправились в ближайшую шашлычную – горе заливать.