Макс снова усмехнулся. Он поймал себя на мысли, что продолжает ненавидеть Олега. Олега и Анжелу. Он впервые осознал, что уже не хочет ее вернуть. Он хочет ее уничтожить. Убить! Нет, убить – это было бы слишком просто. Сначала убить ее мать, отца. Чтобы она поняла, прочувствовала на собственной шкуре, как это – потерять близкого человека. Не такого, как Олег, с которым она сблизилась за два дня. Два дня! И эта шлюха так воет по нему?!

Автобус отъехал первым. За ним уехала «Ауди». «Пятерка» тестя тоже поехала, но раздался приглушенный хлопок, и машина остановилась. Колесо. Максим знал, что это результат его небольшой вспышки ярости.

Тесть, чертыхаясь, достал из багажника запаску и домкрат. Макс вышел из укрытия и направился к машине. Вот теперь пришло время поговорить.

– Не подходи, ублюдок! – Алексей Ильич замахал перед собой монтировкой. Максим остановился и улыбнулся бывшему родственнику. Егор вышел из машины и попытался успокоить отца.

– Пап, ну брось ты. Пусть они поговорят. Бог ты мой, ну почему ты лезешь в их дела?

– Вот как будут у тебя свои дети, тогда и будешь не лезть в их дела. А я буду…

– Хватит! – крикнула Анжела. Она вышла из машины и подошла к Максу. – Пойдем.

Они прошлись до конца аллеи и сели за столик перед могилой с красивым памятником из гранита.

– Максим, я знаю, о чем ты хочешь поговорить. Я люблю… тебя. Наверное. Я сейчас не могу сказать точнее. Так много на меня навалилось. Так много. Но я справлюсь. Обязательно справлюсь. – Она взяла Максима за руку и посмотрела ему в глаза. Отвернулась. – Но ты пойми меня. Мне нужно время. Меня ошарашили эти фотографии. Мне стыдно смотреть кому-либо в глаза. Даже тем, кто и знать не знает, что существуют такие неудачники, как Анжела и Максим Бабурины, я не могу посмотреть прямо в глаза. Мне кажется, что весь город шепчется у меня за спиной. И… меня очень напугал рассказ дяди Славы. Меня пугаешь ты. Очень пугаешь. Твой дар очень опасен. Ты посмотри на себя. Ты выглядишь как… Дядя Слава сказал…

– Его больше нет.

– Что?

– Когда я вчера пошел к нему, его уже вынули из петли и несли к машине «Скорой помощи».

– Мне очень жаль. Он был такой веселый, к Машеньке своей собирался…

– Это его жена. Она умерла сорок лет назад.

Они сидели и смотрели на гранитное надгробие. К ним подскочил Егор.

– Анжел, иди, а то отец пеной изойдется. Бог ты мой, какие нервы надо с этим человеком! Бедная наша мама.

– Сейчас. Ты не мог бы нас оставить на минутку?

– Бог ты мой, разумеется. – Егор отошел на такое расстояние, чтобы и ему было слышно. Анжела не придала этому значения и продолжила:

– Максим, нам надо пожить какое-то время отдельно. Мне надо успокоиться.

– Ладно, звони, если что. – Бабурин встал и подал руку Анжеле. Она положила в его ладонь свою и улыбнулась:

– Правда?

– Конечно. Мне тут тоже надо разобраться кое с чем.

Похоже, последних слов Анжела не услышала. Она встала и поцеловала в небритую щеку мужа.

– Эй! – Егор подошел к ним. – Бог ты мой, ты же не хочешь, чтобы батя здесь монтировкой размахивал? Поторопись.

– Ну, пока? – Анжела медленно, спиной, начала отходить.