Хлюпик то ускорял, то замедлял темп. Что он там возится? Эй, солдат, сдавайся. Моя киска и не такой натиск выдерживала. Вешай на свой флагшток белую тряпочку, и в плен. Тем более твой дрын, похоже, только для этого и годится.
Тут хлюпик, не переставая двигаться, лег к ней на спину и схватил за колышущиеся груди.
– Сделай мне минет, – услышала Элла.
«Все! Все! Лопнуло терпение».
Элла подскочила, будто ей в промежность засунули кактус. Схватила халат, накинула его и повернулась к горе-любовнику.
– Пошел на хер отсюда, ублюдок!
«Как хорошо, что я не поехала к нему, а то пришлось бы сосать его обрубок».
– Детка, ты чего?
– Не называй меня так! – заорала Элла. – И убирайся!
Парень оделся. Элла взглянула на пах мужчины и не без удовольствия заметила, что ему уже не до секса. Ублюдок! Эллочка и против орального секса ничего не имела. Наоборот даже. Всякие проявления извращенного характера она только приветствовала. Но опять же это не тот случай. Здесь ему за честь было, что она позволила ему в классической миссионерской позе копошиться.
Горе-любовник попытался что-то сказать, но Элла захлопнула перед ним дверь. Это сейчас он не может пару слов связать, а вырвется в стаю таких же ботанов – и начнет: да я ее и так, и эдак, да у меня такой стояк был, что она визжала до утра. Тьфу, ублюдок!
Элла прошла к бару и налила себе белого вина. Поздновато… Она посмотрела на настенные часы. 4.25. Рановато. До рассвета еще далеко. Она села на диван и подобрала под себя ноги. Вдруг в прихожей раздался звонок.
Элла встала, при этом вспомнив всех родственников недавнего любовника и их интимные места. Открыла дверь.
– Какого черта тебе еще?!
– Я думал, ты сначала пригласишь войти, – сказал Бабурин и прошел внутрь, отстранив хозяйку.
Глава 10
Максим сразу прошел в комнату. Подошел к бару, взял бокал и налил себе вина. По-хозяйски сел на диван и улыбнулся Элле.
– Максим?!
То, что это Максим, она поняла сразу, но с ним было что-то не то. Пьян – да, но что-то еще… Она никак не могла понять что.
– Что-то постарел я с тех пор, как мы с тобой виделись в последний раз. Да?
Точно – постарел! Но почему? Как?! Неужели эта история так доконала его? А вообще какая мне, к чертям собачьим, разница?
– На фотках я симпатичней был. Правда?
– На каких фотках? – Элла в недоумении подняла бровь и села рядом.
Макс отпил вина. Насупил брови и посмотрел в глаза женщине.
– Я с тобой спал?
Она не ожидала такой прямоты. Она не была обременена скромностью, и прямой вопрос нисколько не смутил ее. Он напугал ее. Максим спросил так, будто в любом случае, что бы она сейчас ни ответила, он убьет ее.
– Я тебя не понимаю… – Ее голос дрожал.
– Я тебе задал простой вопрос. Мы с тобой трахались?
– Ну, мы это можем…
– Да или нет?!
– Нет, но я делаю отличный минет… – Последнее слова она выдохнула, будто уже взяла в рот разгоряченную плоть Максима. Встала перед ним на колени, раскинула полы плаща, расстегнула ремень и провела рукой по его паху.
– Мне нужно, чтобы ты завтра сказала Анжеле, что эти снимки – подделка.
– Максим, я не знаю, какие снимки ты имеешь в виду.