– Только береги свою голову, дружище, – хохотнул Куртис. – А мы пойдем поищем нашего будущего «Толстяка»[9].

– Мне кажется, я знаю, что для этого сгодится, – сказала Элен.

Она привела их в комнату рядом с лифтами, где на мебельной тележке в ожидании окончательного приговора покоилась голова Будды, высотой более метра. Это было все, что осталось от гигантской бронзовой статуи эпохи династии Тан, отлитой более десяти веков назад. Схватившись рукой за небольшой пучок на голове Будды, символизировавший безграничную мудрость, Куртис осторожно качнул увесистый фрагмент.

– Вы абсолютно правы, – согласился он с Элен. – Эта штуковина весит несколько сотен фунтов.

Джоан пришла в ужас. Он не могла сказать, что в ней больше восставало против акта вандализма: принадлежность к буддизму или приверженность к искусству.

– Нет, это невозможно! – воскликнула она. – Скажи им, Дженни! Это же священный символ!

– Строго говоря, – заметила Дженни, – буддизм и даосизм – диаметрально противоположные мировоззрения. Лично я не стала бы возражать.

– Ну, тогда ты, Рэй.

– Я так думаю: лучше прикончить робота с помощью этого Будды, чем ждать, пока робот прикончит Митча, – рассудил Ричардсон.

Куртис с Ричардсоном выкатили бронзовую голову на балкон. Пока они устанавливали ее на самом краю галереи, немного поодаль от того места, где сорвался вниз Аллен, Дженни сходила на кухню, где воздух был уже вполне пригоден для дыхания, в поисках чего-нибудь подходящего, чтобы развести грязь на полу в вестибюле. Она вернулась оттуда с парой бутылок кетчупа.

Митч дождался, когда робот закончит чистить мрамор под фортепиано и быстро развернулся, зафиксировав своей видеокамерой мешанину из бутылочных осколков и кетчупа, запятнавшего девственно чистый пол. И тут же направился к ярко-красному пятну. Тщательно обследовал его границы, прикидывая объем предстоящей работы.

– Ждите моего сигнала, – предупредил Митч в микрофон. – Он пока еще на краю пятна. Пусть этот поганец залезет в самый центр, и вот тогда вы и накроете его.

Но ПАЧМА, словно опасаясь ловушки, застыл на самом краю кучи лужи из кетчупа.

– Что он там делает? – спросила Дженни по «уоки-токи».

– Похоже, он...

Вдруг робот быстро устремился в самый центр большого пятна, и Митч заорал в трубку:

– Давай!

Казалось, голова всемогущего Будды давно томилась в ожидании этого исполненного мощи полета. Словно поддерживаемая в воздухе тончайшими невидимыми нитями, она летела вниз ровно и величественно, будто призывая всю Землю в свидетели последнего критического момента в своей истории. Наконец раздался оглушительный удар, и ПАЧМА разлетелся на куски, подобно огромному шару из металла и пластика.

Митч успел пригнуться за бортиком искусственного водоема, чтобы его не задели осколки злополучного робота. Когда он снова выглянул, назойливого чистильщика больше не существовало.

Как только воздух в центральном офисе стал вполне пригоден для дыхания. Боб Бич объявил, что возвращается к своему терминалу, чтобы продолжить попытки проникнуть в образ мыслей Измаила.

Куртис попытался его отговорить: