– Ася, – прошептал Иван. – Значит, он тебя не бросил? Не бросил беременную?

– Да не бросил, бать! Я же тебе объяснила – сама виновата. Не знал он про это. Не знал, не успел.

– Аська, а куда он уехал?

– Говорили, в Америку. Точно не знаю, вроде бы так. Он оказался талантливым программистом, вот и переманили! И хорошо! Я верю, что у него там все сложится. Умный он очень. Талантливый. Ну и красивый еще. – Ася улыбнулась: – Короче, вылитый ты!

– Ася, – тихо сказал Иван. – А может… ну, сообщить? Найти его как-нибудь? Через друзей или мать? Должен же быть адрес!

– Не может! – отрезала Ася. – Я так решила. Все, точка. Я вернулась домой. Понимаешь? Домой! Так что принимай нас. И вообще, ты нам рад?

– Я, – Иван закашлялся от волнения, – я не просто вам рад, Ася! Я… очень счастлив. Так счастлив… – Он махнул рукой и заплакал, не стесняясь ни ее, ни себя.

Повезло: в эту минуту заплакала девочка.

– О господи, Динка! – вскрикнула Ася. – А мы о тебе и забыли!

И та, уловив материнский испуг, заревела уже в полный голос.

Иван шагнул к ней, с опаской, осторожно, протянул к ней руки. Девочка вздрогнула, испуганно глянула на мать и зашлась с новой силой. Из ярко-синих глаз фонтаном брызнули слезы.

– Подумайте, горе какое! – запричитала Ася, беря девочку на руки. – Горе какое, а? Собственный дед ее оскорбил! Подумайте только, принцесса какая! Да? Дина наша – принцесса?

Горько всхлипывая, девочка постепенно успокаивалась и вдруг заикала.

– Дай попить! – попросила Ася.

Он налил в стакан воды. Сообразил, что много, и половину вылил – так ей будет удобнее.

Протянул стакан Асе. Увидев Ивана так близко, Динка разревелась по новой.

– Ничего, привыкнет! – ответила Ася. – Куда денется? Будешь слушаться деда? А, Динка?

Девочка, все еще громко икая, жадно пила из стакана.

– Будешь, будешь! Попробуй мне только! Только вот когда тебе этот дед будет рассказывать про алые паруса, – Ася с укором посмотрела на Ивана, – ты, Динка, пошли его на хрен! Потому что нет этих дурацких парусов и в помине! Нет, и все! И пусть он, твой дед, не морочит тебе голову. А книжку эту дурацкую я все равно выкину! Найду и выкину, поняла, дочь? Вот-вот. Нет этих парусов и не будет – во всяком случае, у нас с тобой!

– Будут, – сказал Иван. – И у тебя, и у нее. Обязательно будут. Вся жизнь, Аська, – потери и приобретения! Вся наша жизнь.

Она обернулась и с усмешкой, словно видела впервые, внимательно посмотрела на него.

– А ты все такой же упрямец! Ну точно как я. И еще – философ! Это к старости, да?

– Даже еще больше, – ответил Иван, делая вид, что не заметил ее подначки. – С годами характер только портится, поверь! Проверено на себе.

– Посмотрим, – ответила Ася. – Эй, Динка! Ты совсем обнаглела! Обзавелась зубами и кусаешь родную мать? Кстати! А где овсянка? Та, что твой дед обещал? Голодом хочет сморить дочь и внучку. Вот ведь старый пень, а, Дин? Ну ничего, мы с ним справимся! И ты мне, дочка, поможешь.

Иван встал к плите и зажег огонь. Господи! А молоко у нас есть? В кашу ведь непременно нужно молоко.

Он бросился к холодильнику и выдохнул – полстакана есть точно! Хватит.