– Залезай!

– Надо остальных найти!

– Некогда! Выплывем сначала и будем искать!

Тимофей захлопнул крышку люка и передвинул защелки замка.

– Мы будто под дождем побывали, – нервно засмеялась Наташа, – под сильным!

А Браун ничего не сказал, он умилился – эта девушка, вместо того чтобы ойкать, пугаться, переживать за гибнущий корабль, смеется. И глаза у нее радостные…

– Поплыли!

Хлюпая и чвакая, Тимофей добрался до командирского места. Мокрая одежда мешала, но это не самое страшное. Блок за блоком, система за системой, он оживил батискаф. «Мустанг» ожил, загудел реактор в холостом режиме, потом индикаторы загорелись в ином сочетании – подняла вой турбина, загудела выброшенная вода. Батискаф стронулся с места. Фиксаторы звякнули, отцепляясь, и «подводный обитаемый аппарат» скользнул по направляющим, проламывая пластметалловую штору и вываливаясь в океан.

Звуки кораблекрушения передавались через воду еще громче – гром и тяжкий скрип, гулкие удары и визг разрываемого металлопласта полнили все вокруг.

Поглядывая сквозь спектролитовый колпак, где в воде цвета берилла размыто темнел срез палубы и шевелились, будто в агонии, сверхманипуляторы, Тимофей вывел батискаф из-под корабля.

– Вот она! – зло вымолвила Наташа.

Браун обернулся. Девушка с ненавистью смотрела на монитор, в котором скользила огромная черная субмарина.

– Знакомый силуэт… – процедил Сихали. – Ладно, она будет на второе. Сначала – наши. А ты поглядывай за этой черной. Вон пультик торпедного аппарата, вон – пульсатора.

– Ладно!

Браун заставил «Мустанга» всплыть и привстал с сиденья. Потом он выбрался из-за пульта и прошел к люку.

– Наши рядом, – бросил он на ходу.

Открыв люк, Тимофей вылез наружу. Неподалеку плыл Тугарин-Змей, поддерживая академика Стремберга, с другого борта приближались Боровиц и Рыжий.

– Наташка с тобой? – крикнул сегундо.

– Здесь! Руку давай!

Затащив кряхтящего Станисласа, Тимофей услышал Наташин крик:

– Чёрная торпедирует «четверку»! Нет… Мимо, мимо! Ой, она разворачивается!

– Змей! – торопливо крикнул Сихали. – Поплавай еще! Я быстро!

Отплевываясь, Илья махнул рукой: действуй давай.

Браун скользнул в люк, следом спрыгнул Боровиц.

– Я закрою! – быстро сказал он.

Тимофей бросился к своему месту. Упал на сиденье и схватился за джойстики. Вот она…

Черная субмарина плавно разворачивалась. В облаке пузырей выскочила торпеда. Сихали мгновенно активировал пульсатор.

Округлое хищное тело торпеды быстро приближалось, обещая быструю, почти мгновенную смерть.

И тут заработал пульсатор-квантабер. В теле торпеды возникали каверны и трещины, мелкие кусочки градом осыпались с нее, относимые потоком. Торпеда словно таяла, как кусочек сахара в горячем чае. Громкое зудение пульсатора смолкло на третьей секунде, когда вся БЧ распалась.

– Есть! – воскликнул Боровиц.

– Еще нет, – медленно проговорил Тимофей.

Заговорил селектор:

– «Тройка», «тройка»! Как вы?

– Все в порядке! Это ты, Самоа?

– Я! Со мной ребята из АЗО – все сразу!

– Сочувствую!

– Наташка!

– Здесь я! Я на «однойке»! И Стан тут!

– Скажи Стану, что тётю Хани мы подобрали, всё о’кей!